Нереальная реальность - страница 2

Шрифт
Интервал


Но парень не унывал.

– Ну какие в деревне развлечения – пьяные пляски до упаду в сельском клубе, да драки на свадьбах. – смеялся он.

А на душе скребли кошки, тонкой змейкой закрадывалась обида и падала самооценка. Однако деньги, высылаемые родителями, решили и эту проблему – он начал «сорить» деньгами – приглашать девчонок в кафе, водить в кино, где целовал очередную кралю на заднем ряду большого кинозала и дарил украшения, не золото конечно, но на новомодную бижутерию вполне хватало средств.

И молоденькие дурочки начали ходить за ним по пятам. Загорскому-сыну это льстило. Он считал себя крутым парнем, не ведая того, что вся мужская половина курса начала недобро коситься в его сторону. Парни смотрели на деревенского пройдоху, кто с завистью, кто ревностью, а кто и с любопытством, называя соперника Иванушкой-дурачком, блаженным идиотом и Распутиным местного пошиба.

Одаренные, скромные девушки, получив подарки тут же давали задний ход и растворялись в стенах учебного заведения. Но были и такие, кто за пару безделушек или обед в столовой отдавались на узком продавленном диване в студенческой комнатушке. Таких Андрей отшивал после первого же ночи, считая их «отработанным материалом», не достойным более его внимания.

Одни мордашки сменялись другими. Вскоре Андрей и вовсе перестал запоминать лица, имена, фигуры… Все представительницы прекрасного пола казались ему одинаковыми размытыми образами. Он частенько просыпался в кровати очередной дурехи, вскакивал, шел умываться, потом требовал завтрака и исчезал из ее жизни, не заморачиваясь тем, что чувствует брошенная им девушка.

Единственное, чем он по-праву мог гордиться – это накачанное тело, полученное им в результате физического труда. И парень не стесняясь ходил по длинным серым коридорам в чем мать родила, на зависть тем, кто изнурял себя тренировками.

Так прошло два года.

Он не сомневался, что красивая вольготная жизнь светского повесы будет продолжаться вечно, и нисколько не заботился о будущем, которое казалось ему беззаботным и легким. Андрей считал, что это ему награда за трудное трудовое детство.

Жизнь кипела. Дни мелькали за днями в карусельной круговерти, которая начинала надоедать. До одури приелись шальные ночи, девочки с «коровьими» глазами, восхищенные вздохи, драки за его улыбку, променад по ночному городу…