– Здравствуйте, мэм. Чем я могу вам помочь?
– Доброе утро, – вежливо отозвалась я. – На каком этаже располагается адвокатская контора мистера Тайлера Фергюса?
– Одну минутку, мэм, – прогнусавил парень и, притянув к себе какую-то основательную книжищу, быстро зашелестел страницами.
Я терпеливо ждала, продолжая поглядывать по сторонам, машинально отметив присутствие очень грустного мексиканца в форме уборщика, стоящего неподалёку от входа и смотрящего на мраморные плиты пола, покрытые влажными следами множества ног. Украдкой покосившись на ботинки, я поняла, что также внесла лепту в разведённую грязь, и пристыженно отвернулась.
– Семнадцатый этаж, мэм, лифт номер три. Тридцать восьмой кабинет, – вырвал меня из размышлений голос клерка и я, благодарно кивнув ему и пробормотав «Спасибо», устремилась к примеченным ранее лифтам.
До нужного этажа я добралась в гордом одиночестве – все мои нечаянные попутчики вышли раньше, – и с удивлением обнаружила себя в коридоре, больше подходящем какому-нибудь дорогому отелю, нежели деловому центру. Тёмно-пурпурный ковёр с толстым ворсом, стеновые панели из тёмного дерева, плоские светильники из молочно-белого стекла и роскошные тяжёлые двери с латунными ручками и такими же блестящими золотистыми номерами.
Покрутив головой и быстро сориентировавшись, в какую сторону мне нужно идти, я направилась туда, несколько нервно поглядывая на часы. Минуты неумолимо утекали…
Тридцать восьмой кабинет оказался за ближайшим поворотом и, преодолев накатившую откуда-то из очень далёкого прошлого робость, я решительно постучалась и после основательно приглушённого «Войдите» потянула ручку на себя.
Приёмная мистера Фергюса оказалась не в пример роскошнее и больше, чем моя.
Конечно, иной чулан был больше моей приёмной, но всё равно – контраст чувствовался. По крайней мере сюда влез целый диван для посетителей и кофейный столик, тогда как мои клиенты получали возможность присесть только непосредственно у меня в кабинете.
«Зато Линда симпатичнее», – подумалось мне, когда встретилась взглядом с совершенно рыбьими, очень-очень бледными и навыкате, глазами секретаря – средних лет лысеющего мужчины с хронически усталым выражением лица.
– Здравствуйте, я Долорес Вудворт, – поспешила представить я, прежде чем «рыбный» открыл рот.