Тура стукнула в кабинет и, дождавшись скрипучего: «Входите», толкнула дверь.
– Дед, твой чай.
– Уже? – Павел Корнеевич сдвинул очки на лоб. – А сколько времени? – И посмотрел на настенные часы: – Ну надо же… За работой не замечаешь, как летит время.
Она молча поставила поднос на угол огромного антикварного стола – три тысячи евро, по оценкам специалиста, которого Тура как-то привела в отсутствие деда.
Работа… Дед жил прошлым, как минимум десятилетним, когда он был еще известным и востребованным профессором-нейрофизиологом Дуровым. Сейчас о нем не помнил уже никто, кроме пары особо преданных учеников и особенно заклятых оппонентов такого же антикварного возраста. А Павел Корнеевич Дуров упорно работал над какой-то мифической рукописью в области чего-то непроизносимого. Может быть, если бы сама Тура, как мечтал дед, пошла по его стопам и поступила в медицинскую академию, сейчас было бы всё иначе. И возможно, сейчас дед гордился бы ее научными достижениями, и помогал бы, и жил ее успехами и работой.
Тура улыбнулась деду и принялась наливать черный чай с травами в его любимую чашку – подаренную на последний юбилей кем-то из учеников, кто еще не забыл своего старого наставника. Кого Тура обманывает? Какая академия? Какие научные работы? Дедовых мозгов ей не досталось, да и кормить семью кому-то надо было. А способности к медицине, которые у нее, по мнению Павла Корнеевича, были, вполне можно реализовать и на базе медицинского колледжа. Не до научных высот, конечно, зато с куском хлеба. И опять же, кто-то должен давить прыщи. Тура умеет это делать виртуозно.
– Кузьменко! – прогремел над площадкой бас Матуша.
Стёпа перепасовал мяч Даниле Дерягину и направился к тренеру, слегка прихрамывая.
Юрий Матушевич стоял у края площадки в своей излюбленной позе, уперев руки в боки. В таком виде он производил впечатление вышибалы в баре – ростом повыше некоторых своих подопечных и в два раза шире каждого, со сломанным носом и хриплым прокуренным басом, которым он большую часть рабочего времени не говорил – орал. И мало кто знал, что вне площадки это тихий семейный человек, который во всем слушается свою жену и обожает дочку. Но сейчас был другой Матуш – не человек, ревущий бык.
– Дерягин, и ты сюда, живо!
Инструкции, полученные ими с Данилой, обоих спортсменов не удивили. Эта схема уже отрабатывалась ранее и приносила свои плоды. То, что она будет использована в завтрашней игре, не стало сюрпризом, поэтому и Дане, и Стёпе оставалось только согласно кивать. А потом Дерягин вернулся на площадку, а Степана еще оставили – для допроса.