Рана на шее была не такой страшной, как можно было представить.
В третий раз смочив ватку антисептиком, я провела ей по покрасневшей коже, морщась от неприятных ощущений и легкого покалывания.
Кровь уже остановилась, но я маниакально продолжала проводить влажной ватой по месту укуса. Перекись пузырилась, холодила пальцы и стекала по коже вниз.
Глубоко вздохнув, опустила руки, опираясь на раковину, и снова взглянула на ранки, считая следы от зубов. Интересно, оно должно быть таким припухлым? А покраснение от моих усилий или связано чем-то еще?
Страх смешался с раздражением, и я не знала, чего сейчас хочу больше: выйти из ванной и прибить шефа или спрятаться тут на пару дней, забившись в углу и упиваясь собственной беспомощностью.
– Дура, – сообщила я своему отражению.
Отражение ответило мне злым и потемневшим взглядом: «Сама такая!» И проблему это никак не решало.
И вот где была моя голова там, у стеночки? Какого чёрта я так себя вела? Ещё немного, и позволила бы шефу зайти еще дальше. Оправдание, что во всём виноваты феромоны хищников, помогали мало. Если я так на него реагировала до укуса, то что будет после? Ведь эта штука должна действовать по типу афродизиаков.
Вздохнув, коснулась пальцами кожи на шее, морщась от чувства, близкого к отвращению. Вот только непонятно, в отношении кого испытывала: Ника, своего поведения или раны, которая продолжала гореть и пощипывать.
Умывшись прохладной водой, я заклеила укус лейкопластырем – вдруг какая зараза попадёт, и вообще, надо было поинтересоваться, чистил ли он зубы, прежде чем кусаться, – сделала дыхательную гимнастику и вышла.
Не всё же отсиживаться в ванной, боясь собственной тени. Для него ведь это совсем ничего не значит, а я раздула из мухи слона.
Пора быть взрослой и умной девочкой. Подумаешь, желание. Это не чувства и не любовь. Фальшивка, которую просто надо перетерпеть, переступить и жить дальше. Как преграда, как ступенька к становлению и росту. Всего лишь шаг к понимаю себя.
Н’Ери уже ждал меня в гостиной. Чёрная тень в привычном костюме – брюки и белоснежная рубашка, – застывшая у огромного панорамного окна.
– Пришла в себя? – не оборачиваясь, спросил хищник.