Во-первых, магический круг и шныряющие снаружи демоны. Это Мэри почерпнула из легенды. К тому времени, как мне исполнилось пять-шесть лет, мама начала рассказывать мне легенды из двух сокровищниц древнеиндийской литературы. Одна – «Махабхарата» («маха» значит «великий», а «Бхарата» – санскритское название Индии), эпическое сказание о битве за престол древнего царя Куру. Бессмертное сердце этого сказания – «Песнь Господа», или «Бхагавад-Гита». Индия – не только культура, пронизанная Богом куда в большей степени, чем все прочие культуры на свете, это еще и культура, пропитанная «Гитой». В ней с детства слышишь стихотворный диалог между богом Кришной и воином Арджуной, когда они сидят в боевой колеснице Арджуны и ждут начала судьбоносной битвы. Если говорить совсем кратко, то «Бхагавад-Гита» – это гибрид троянского эпоса и Нового Завета. Когда Кришна объясняет Арджуне смысл жизни, то говорит о воплощении Бога.
Однако моя мать особенно любила «Рамаяну» – другое собрание основополагающих легенд, тоже эпос и тоже про битву, на сей раз – между Рамой, прекрасным принцем, воплощением Вишну, и Раваной, повелителем демонов-ракшасов. Приключения Рамы зачаровали бы любого мальчишку. Рама славился своим мастерством в стрельбе из лука, а его преданным союзником был Хануман, летучая обезьяна, чьей единственной целью в жизни было служить владыке Раме.
В детстве легенды и реальность легко переплетаются. Однако в нашей семье образ Рамы имел особое значение. Царь-отец изгнал Раму в леса на четырнадцать лет – сам он не гневался на сына, но был вынужден сдержать слово, данное ревнивой жене. Принц утер слезы и послушался отцовской воли, а за ним в изгнание последовала его возлюбленная супруга Сита, а также – это особенно волновало маму – младший брат Лакшмана.
– Ты – Рама, а Санджив – Лакшмана.
Это нам твердили с утра до вечера, однако выводы я сделал не сразу, а на самом деле подобное сравнение ставило Санджива на ступень ниже меня в неофициальной иерархии. Рама любил младшего брата не меньше, чем Лакшмана – его. Однако было сразу ясно, кто командует, а кто подчиняется. В результате в семействе Чопра возник нехороший прецедент. Мама придавала нашим отношениям религиозную окраску – примерно так мать-христианка говорила бы сыновьям: «Ты – Христос, а ты – Симон Петр».