У нее было столько ухажеров! У меня столько волос на голове нет, сколько у нее было ухажеров. И каждый делал ей какой-нибудь презент. Помню, что среди подарков оказывались обычные безделушки, а иногда антикварные вещи и искусные полотна. Она в них не особо разбиралась. Понимала только, что это «дорого и богато». Очень много подаяний отправлялось в ломбард после исчезновения того или иного поклонника. Вот если бы она еще тогда продала все дорогущее барахло… Ей всегда было всего мало: подарков, денег, внимания, – пальцы Джессамин, что держали чашку, сжали резную ручку сильнее. – Из всех вырученных денег с ломбарда, мы могли бы себе позволить точно такую же усадьбу, но она спускала все деньги на чертовы шляпки. Иногда она забывала купить еду, и ее племянница ложилась спать голодной.
– Оуэн знал о вашей новой матери?
– Я никогда ее так не называла, – она повысила голос. – Я даже не смела ее так называть.
– От чего же?
«Теперь я вижу в ее глазах-тоннелях свет. Свет приближающегося на огромной скорости поезда.»
– Она мне не позволяла. Я не являлась для нее ни дочерью, ни падчерицей и ни даже ребёнком. Тетка считала, что мужчинам не нужны женщины с детьми. Особенно, если ребенок не от него. И особенно, если дитё не слушается и капризничает. Идеальный ребенок – это тот, кто не доставляет проблем и после свадьбы опекуна отправляется в пансионат с узелком на перевес.
Ричард отхлебнул с чашки горьковатый напиток. На дне плясали мелкие чаинки. Горячий пар ударил в нос.
– И она выставила дочь брата…
– Сестры.
– Прошу прощения, сестры. Она выставила родную племянницу за дверь?
– Нет.
– Отчего же ей не довелось отправить вас в пансионат намного раньше, если от вас так много хлопот? Судя по вашим словам, ей такой ход упростил бы задачу в поиске постоянного спутника.
Она сбросила пепел:
– Нынче нет бесплатных горничных.
Джессамин откинулась на спинку софы и повернула белое лицо к огню. За дверью проревел ветер с угрозами все снести с лица земли. По окнам застучали мелкие камушки и песок.
– Она не смогла выйти замуж, потому что была глупой пустышкой, без должного образования и статуса в обществе. Да и была отнюдь не красавицей. Возраст тоже давал о себе знать – ей уже было двадцать семь, когда она меня приютила. Стала полнеть и покрываться сыпью. Даже ее приданное – это на голом месте плешь. Такая женщина ни одному ухажеру не была нужна, когда есть кандидатки поинтересней. Раз не могла выйти замуж, значит, и от меня не могла избавиться. Бог не хотел разлучать нас вплоть до самой ее смерти.