Так он и проводил дни: начнёт говорить с кем нибудь в замке, "напьется крови" и дальше идёт. Но и это опостылело ему в последнее время. Хотел он чего-то нового. К вящей радости герцога, равно как и обитателей замка, в Сребраде скоро будет большая ярмарка. Уж она-то тоску развеет!
За день до открытия ярмарки Одда с зари до зари играл в тафлы, башенный бой, тавлеи и князьков с придворными и одинаково ярился, когда его побеждали и когда ему явно поддавались.
Ночь тоже омрачилась гневом герцога. Бессонница не впервые одолевала Одду. Вот и на этот раз он грёзил, не погружаясь в сон. Грёзил о ярмарке, надеясь увидеть в своих владениях заморских купцов, торгующих дивными вещами альвов и самодвижущимися устройствами йордлингов.
Наконец открытие! Одда намеренно не выезжал в город, пока шла подготовка.
– Какие цвета! Какие краски! Посмотри, Брантур, как они всё украсили, построили помосты, галереи, шесты поставили… Всё в знамёнах, в лентах… Восторг! – восклицал довольный герцог, обращаясь к барону из своей свиты.
Герцог выехал с пышной свитой и домашней стражей из загородного замка утром. Не узнать было родной Сребрад!
– Все эти шахтёры с каменными лицами, ремесленники и прочая чернь никогда бы такой ярмарки у нас не навели! Хорошо, что со всего света едут!
Герцог облачился в шелка и меха, несмотря на летнюю жару. По случаю надел и корону. Шлейф пурпурной мантии тянулся за ним, спадая с боков лошади. Герцог со свитой единственные, кто был верхом, на всей ярмарке. Люди приветствовали герцога, каждый торговец пытался привлечь его внимание. Одда приветствовал в ответ, несказанную радость доставляло ему почитание подданных и восхищение гостей. Жадно скользил его взгляд по прилавкам и балаганам. Он смотрел на уличных лицедеев, затем отвлёкся на представление уродов.
– Прекрасно! – воскликнул герцог, когда увидел горбачей, карликов, бескостных и бородатую женщину – Смотри, какое загляденье, Ульрих!
Герцог бросил хозяину уродов тугую мошну.
– Приезжайте к нам и на следующую ярмарку со своими красавцами!
Толпа посмеялась над словами повелителя Сребрадского герцогства, ей было невдомёк, что в шутке спряталось, словно зверь в норке, его лёгкое влечение к безобразному.
Свита продвигалась дальше.
– Его светлость едет! Разойдись! – громко провозглашали герольды впереди – Кланяйся! Кланяйся! Его светлость, герцог Одда Хелминг!