Наконец в коридоре появились силуэты, окутанные тайной, которые молчаливо двигались к своему повелителю и владыке. Один за другим они вошли в тронный зал – авторитетные и властные фигуры – и один за другим склонились перед Джедором, опустившись на колени в знак непоколебимой преданности. Судьба Южных Имперств висела на волоске, и их действия и решения переплетались с загадочным гобеленом земли и наследия, которое не желало забываться.
Среди великолепия тронного зала воздух наполнился тревогой, когда Амазис, советник императора и первый наследник престола Южных имперств, вышел вперед. Его некогда высокомерная улыбка была заменена тревожным дрожанием на губах. Его глаза нервно скользили между собравшимися людьми, и их присутствие представляло собой запутанную паутину политических интриг и возможного предательства.
Амазис, сделав неглубокий почтительный поклон, заговорил, его голос был пропитан искусной вежливостью, едва скрывавшей его внутреннее смятение. "Приветствую о величайшие из величайших."
Джедор, стоявший как часовой в теплую погоду в центре комнаты, встретил взгляд Амазиса пронзительным очарованием. В его глазах, обычно непостижимых, теперь читалось чувство срочности и нетерпения. "Нет времени на пустые разговоры, Амазис. Быстро расставь всех по местам". Помещение словно выдохнуло коллективный вздох, напряжение, повисшее как темная туча, на мгновение рассеялось. Амазис неохотно кивнул в знак согласия. "Как прикажете, Лорд-Император".
Однако под поверхностью бушевали токи недовольства и раздора, словно веками накапливавшиеся в этом величественном дворце. Глик, выдающийся и внушительный вождь среди них, обладал властной манерой и суровой, хранимой мудростью в своем внешнем облике. Время отметило его лицо, на нем были отпечатки многих пройденных лет, и в его чертах вырисовались глубокие следы опыта и мудрости.
Длинные волосы цвета ржавого сребра струились по его спине как водопад, великолепно сочетаясь с бородой того же оттенка но с огромной порцией варварской седены. Пылающая шевелюра, переплетенная серебряными прядями, придавала ему особую грандиозность. Тяжелый серебряный доспех на нем сиял и был украшен сложными рельефными узорами и знаками отличия, свидетельствующими о его благородной и храброй жизни. На доспехах виднелись шрамы, как молчаливые свидетельства бесчисленных сражений, символизирующие его стойкость и несгибаемый дух.