"Я видел не просто оружие. Это было произведением искусства наших ремесленников, сотворивших из куска металла то, что способно одним своим видом как укрепить боевой дух солдат, так и ввести в ужас и трепет от насколько тонкого, настолько и острого и смертоносного оружия. Когда я был маленьким, часто видел на улицах баронов со шпагами, и видеть мечи мне было не впервой, но этот был совсем другим. Он был ушедшим далеко вперед и не понаслышке знал о сражениях. Именно эту шпагу поднимал в небо мой отец, когда кричал своим воинам: "в атаку!" Мне было в какой-то степени стыдно брать в руки это оружие: я считал, что просто недостоин его. Но юношеская упертость взяла надо мной верх, а руки схватили тяжелый для них меч и унесли во двор, чтобы наконец опробовать, выплескивая гнев на невидимом противнике, – в нём я видел весь народ Лакшата, который всеми правдами и неправдами покушался на мою страну."
Так Эксодий, выхватив рукою шпагу, в трепете и спешке ринулся к черному ходу, ведущему в сады дворца, украшенные мраморными арками, коих обвивали цветущие лозы и пахли так сладко и нежно, что юнец сразу же заметил разницу между привычным ему запахом пыльной ткани гобеленов на стенах и благоухающими разнообразными цветами, смотрящими на Шенч, что ласкал их лепестки голубым светом. Эксодий не затерялся в красотах этого места и нашёл там просторный уголок, где можно было хорошенько расступиться, делать выпады невидимому врагу и колоть его украденным оружием. Однако в тот момент он не считал, что совершил преступление: в голове были лишь мысли о том, как он наконец начнёт заниматься фехтованием и прочувствует меч всем своим нутром, чтобы мстить обидчикам, да и после этого Эксодий собирался после тренировки вернуть его на место, так что в его голове о краже не было и намёка.
Когда Эксодий встал на нужное место, то постарался вспомнить боевую стойку и то, как вообще правильно держать оружие. Огромная шпага соскальзывала из ладони и была тяжела, а каждый удар требовал больших усилий. Это было настоящее оружие, которым так неумело пользовались, пытаясь поразить воздух. Запястье Эксодия начало болеть уже после десятого выпада, но упорство и ненависть делали своё дело: когда рука мальчика дрожала от постоянных напряжений, то пальцы неволей разжали рукоять, и шпага упала, воткнувшись в землю. Эксодий от досады пнул почву, что "забрала" его меч, и уже собирался поменять руку, надеясь, что левая у него окажется сильнее правой, но в этот момент позади себя он услышал знакомый, до боли приятный и нежный женский голос: "Эксодий, сынок, кого ты так рьяно стараешься задеть этим мечом?" Малец испугался того, что его заметили, но как только он обернулся, то увидел мать, стоящую у клумбы с голубыми цветами. Она томным взглядом медленно отвела глаза от Шенч к своему сыну, чтобы со слабой улыбкой на тёмном лице услышать ответ и увидеть воинственный, но забавный вид чада, не сумевшего управиться со шпагой. Эксодий, справившись со взглядом матери, сумел дать чёткий ответ: