О том и хотел поведать Савва высшему руководителю страны. Нельзя отдавать на откуп репрессивно-бюрократическому аппарату подрастающее поколение. Если государство оценивает приоритеты будущего по меркам нынешнего дня, оно обречено на стагнацию. Надо искать новые формы! Например, создать некий социальный институт наподобие легендарной республики ШКИД, который, как строительная грунтовка, свяжет основание (государство) и слой молодого российского социума…
Читатель спросит: «Откуда у молитвенника Савватия такие странные, вовсе не церковные мысли?» А вот откуда. Гостили в монастыре художники. Настоятель призвал артель стенописцев подновить живопись в Троицком соборе. Как-то в воскресный день после праздничной трапезы шёл Савва в келью. Видит, в тенёчке при дороге сидит кто-то с книжкой в руках, никак художник.
– Что читаем? – спросил старец, подходя.
– Да вот, – ответил мужчина, вставая навстречу, – умную книгу с собой вожу. Вроде не по нашему профилю, но мозги правит лучше иной ерминии[2].
– И как же это у неё получается? – полюбопытствовал Савва.
Стенописец улыбнулся.
– Отче, возьмём, к примеру, ваш монастырь. Отдельная территория, свои правила жизни, короче, всё своё. За оградой Минусинск с пересыльной тюрьмой, деловой Красноярск и люди, которые живут совсем по другим законам. Выходит, две большие формы человеческой жизни прижались друг к другу, как сиамские близнецы. Не ровён час, мир обрушится на монастырь, и поминай тишину, как звали!..
– То верно, – согласился Савва, – год назад отец Игнатий дал добро на туристов, так, веришь, автобусов понаехало – не пройти! Из келии нос высунуть боязно. Только выйду – они ко мне все разом и галдят, как сатанята, прости господи.
– Если б не стена!
– Да-да, без стены нам никак нельзя!
– Вот об том и писано в этой книге!
– Да как же писатель твой прознал про нашу Дорофеюшку? – удивился старец.
– А он про все Дорофеюшки разом прознал. Вот послушайте, отче: «Каждая большая форма является пространственным лидером. Поэтому между двумя крупными формами должна быть зона перехода, некая малая форма, которая устраняет взаимный конфликт больших форм». Тут говорится вот о чём…
– Постой, дружок, кажется, я понимаю! – задумчиво произнёс старец. – Это вроде нейтральной полосы между государствами.
– Верно! – стенописец был явно доволен сообразительностью старца. – Написал это француз Эдуард Лантери, скульптор, учитель великого Родена.