– Нет, я философ.
Го наблюдал за тем, как развлекаются его друзья.
– Она тебе нравится?
– Да, я думаю…
Сэм не дослушал. Кто-то из танцующих попросил добавить басы в музыку, и зал накрыло.
– Пойдем отсюда.
– Дело не в возрасте. Дело в смелости и верности себе, – попытался договорить Го.
– А? Что? Я ничего не слышу. Подожди, выйдем, и ты мне скажешь.
Но когда они добрались до двери, Го уже расхотел что-либо говорить Сэму.
14
Она села и судорожно перелистнула страницы дневника. Сегодня она напишет их много, очень много. Она должна удостовериться в том, что помнит.
15
– Если у тебя не будет родителей и постоянной работы, никто не будет звонить тебе. Ты этого добиваешься, Ли? Чтобы тебя все забыли? Уверена?
Ночью ее разбил плач. Нет, конечно. Но кому будет лучше…
16
Он сомневался в своей нормальности, потом болезни, работал, наводил порядок, старался не психовать. Последний месяц его преследовал запах испорченных продуктов, как будто он забыл что-то съестное в гостиной, или на кухне, или на полу спальни. Ему снилась сгоревшая курица, а потом сон оказывался явью: он действительно забыл ее в духовке.
Дело ухудшалось. Он понимал это. Однажды он на пятнадцать минут потерялся в городе. С невозмутимым видом шел по улице вперед, пока не понял, где находится. На рукаве любимой рубашки он записал свое имя.
17
Они поспорили: он купит себе новое кресло, если до рождества расскажет обо всем родным.
В следующий визит Ли он сидел как король, был с ней невежлив, рассеян и груб. И все же она вернулась. Зачем?
– Вам полезна встряска, – привычно посоветовал он.
– А ведь ты не сказал им всей правды.
– Что? Что я исчезаю? Все мы исчезнем. Просто существуют разные формы смерти. У меня – вот такая.
Ли подняла на него глаза.
– Думаю, мы в чем-то похожи.
Го философски пожал плечами.
– Все люди чем-то похожи друг на друга, Ли.
– Я имею в виду другое.
18
– Наши пути сильно разошлись…О таких вещах не говорят. Тем более теперь.
– Почему? Вы же взрослые люди, – не согласился с ней Го.
– Вот именно. Ничего нельзя изменить. Я терпеть не могу людей, а родители любят детей. Особенно отец… А я… я не могу дать ему эту надежду…
– Ты можешь другое. И потом…. Разве это не обман – молчать?
– Пусть так.
– Вами всеми руководит обида.
– Ого, мы уже на «вы»?.. Хотя нет, пожалуй, ты прав, отчасти. Но я не могу…