Рассуждение велось таким образом. Вот я – человек. Ленин, правда, писал, что с «я» философию начинать нельзя. Но самопознание, которым вдруг занялся аспирант, – это самопознание, а не философия. И вот он спрашивает себя: из каких двоих я состою? И сам же отвечает: из отца и матери, конечно же. Я же не с Луны свалился, и не кем-то сотворён, а сын собственных родителей. Но и мои родители не инопланетяне. Они тоже сын и дочь своих земных отцов и матерей. Это мои дедушки и бабушки. Они в свою очередь тоже сыновья и дочери своих отцов и матерей, т.е. моих прадедушек и прабабушек. Ну, и так далее.
И дальше у нашего аспиранта хватило ума смекнуть, что все эти отцы и матери отцов и матерей – это ещё не он. Это лишь его предыстория. А вот он как особь появился лишь после оплодотворения яйцеклетки своей матери семенем своего отца. Причём появился как одноклеточный зародыш. Да, ещё без мозгов и прочих принадлежностей, но, тем не менее, уже человек, хотя и одноклеточный. Что происходило с ним дальше, подробно описано в учебнике по биологии для старших классов, хотя этот учебник появился задолго до зачатия нашего аспиранта. И это никакое не волшебство или научная фантастика. В учебнике подробно описано развитие человеческого зародыша, а все человеческие зародыши развиваются одним и тем же образом. И буквально в двух словах это развитие описывается как раз-два. «Раз» – это, наоборот, «зре»-ние, а «два» – «дво»-ение. Но если «два» произнести глухо, как «тва» и тоже произнести наоборот, как «вита», то «раздвоение» станет «развитием». А развитие, как мы уже знаем, происходит на раз и два, и никак иначе. Причём так это не только у нашего аспиранта и его родни, не только у всех людей без исключения, и даже не только у всех животных, включая насекомых и простейших, но и у растений. А это значит, что раздвоение единого, а именно его мы видим в развитии, – это Закон естественного развития, который сначала открыл Гераклит, потом его развил Гегель, затем его открыл у Гегеля Маркс, а Энгельс материалистически описал то, что открыл Гераклит, не поняв того, что сделал Гегель и выбросив идеалистическую шелуху, как он полагал. Далее Ленин переоткрыл Закон Гераклита, а Иванов начертил его как систему Гегеля. Кошкин же показал, что между половинками единого непростые отношения. Точнее, их не два, как полагали Гегель, Маркс, Энгельс и Ленин, т.е. борьба и единство, а четыре, т.е. ещё дополнительность Нильса Бора и сосуществование. И это многое объясняет.