Нынче, правда, смотреть особо не на кого. В посёлке, и дотоль не шибко многолюдном, домов вдвое поубавилось, да и в тех почитай одни старики остались век свой доживать, подобно деду Архипу с бабкой его. Оно, конечно, жаловаться особо не на что, но как-то одиноко уж совсем стало. Сын их лет двадцать назад из жизни ушёл, по бессемейности своей потомства не оставив, а дочка – в городе устроилась. Как уехала туда в техникум учиться, так там и осталась: замуж вышла, детишками обзавелась. Поначалу и сама она, и внучки навещали довольно часто. Теперь же дочь раз в два три месяца проведать приезжает. Но она хоть по телефону регулярно звонит (и то ладно), а внуки подросли – и вообще носу не кажут. Некогда им, заняты: постоянно дела… дела у них какие-то. Ну, видать времена такие быстрые настали, вон не то что столетие, а тысячелетие новое началось… Так-то оно так, да только старости новшества без надобности – она прошлым богата. Вот и невдомёк деду Архипу: откуда манера жизни неугомонная такая взялась, у него-то в быту всё по-прежнему размеренно и неторопливо. Что просто то и понятно, а всякие сложные мудрёности для него будто в другом, чуждом ему мире существуют. Да как иначе – ведь все годы свои провёл он в обыденно привычных трудах и хлопотах, при которых один день с другим схож.
Таким намечался быть и этот день. «Вторник по календарю вроде… да, точно вторник, ибо воскресенье позавчера минуло…» – так сосчитал дед Архип, сидя у себя во дворе и радуясь приятной погодке: ясно (ни облачка на небе), сухо (за неделю бездождья землю подтянуло, убрав грязные лужи), тепло (не жарко, а именно – тепло)… и воздух по-весеннему лёгок и чист.
Время, надо думать, к полудню приближалось, когда услышав шум мотора, дед Архип разглядел, движущуюся вдоль единственной улочки посёлка, легковую машину. «Верно к кому-то из соседей», – решил он. Но нет, тёмно-зелёный уазик (так он марку автомобиля того определил) с непривычным, – белым по чёрному, – номером, подкатил к его дому, остановившись напротив калитки. В полном недоумении наблюдал дед Архип, как открыв дверцу, из машины выбрался военный: чуть постарше среднего возраста, высокий и немного полноватый, в куцей форменной куртке на молнии, при фуражке с верхом высоко задранным… на плечах погоны майорские.