Вероятно, он уже знает о передаче задания. Ничего удивительного.
Как бы Аури ни ценила ГК за то, что он сделал и продолжает делать для нее, она ненавидела эти обеды почти так же сильно, как и Тай. Вместо того, чтобы наверстать упущенное время с семьей, она чувствовала, что у нее берут интервью. ГК держался очень сдержанно и отстраненно, заботясь о ней и Тае издалека. Единственный раз, когда он вроде как проявил эмоции, был ее день рождения. И даже тогда за ширмой церемонии скрывалась печаль.
Ей хотелось, чтобы ГК расслабил ровную спину, пошутил, рассказал им о своих буднях. Но все, что делал ее приемный отец, классифицировалось намного выше ее уровня допуска и раскрывалось только по мере необходимости.
Рядом с ней закашлялся Тай, и Аури выпрямилась. Она повторила отчет об операции, который передала капитану Исиде несколько часов назад, хотя ГК наверняка уже все знал.
– Ты занятно провела время, – прокомментировал он после того, как она закончила, бросив взгляд через плечо на официанта, принесшего еду. – Стало быть, ты усвоила, что не стоит меняться заданиями? – Вопрос звучал достаточно безобидно, но спина Аури напряглась.
– Д-да, сэр.
Когда официант поставил тарелку перед Аури, она закусила губу. В центре лежал чизбургер, окруженный внушительным количеством картошки фри. Она любила чизбургеры, так что Тая не в чем было обвинять. Но при этом их невозможно было есть с достоинством, чего ей очень хотелось, поскольку она собиралась попросить ГК о важной услуге. Она взглянула на тарелку Тая: суши, украшенные съедобными цветами и брызгами яркого соуса. Такое же блюдо стояло перед ГК.
Она пнула Тая под столом роботизированной ногой и прошипела:
– Почему ты заказал мне бургер, когда вы едите суши?
Он пожал плечами, как будто знать не знал, отчего она расстроена. В лучах солнечного света, сияющих на его лице, он был воплощением ангельской невинности. Она вздохнула.
ГК сложил ладони вместе и опустил голову. Тай и Аури сделали то же самое, и все трое повторили «Итадакимас»[10], выражая благодарность за еду.
Несколько минут они ели в тишине, которую прерывала только болтовня других офицеров и звяканье вилки и ножа Аури, когда она разрезала свой бургер.
Подкрепившись говядиной и хлебом, она сделала глоток воды и подняла голову.
– Генерал, что касается моего дела, меня беспокоят монстры, о которых упоминал Танака Хироки.