– Темаринские повстанцы, – уточняет Байр, как всегда призывающий к логике. Но Дафне это не нужно.
– Софрония была легковерной натурой, – говорит она, расправляя плечи. – Она доверяла тем, кому не должна была доверять.
Дафна не знает, сколько в этих словах правды, но стоило произнести их вслух, как она сама начинает в них верить. В этом есть смысл. Это нечто почти осязаемое, то, за что она может ухватиться. Софрония доверилась не тем людям. Теперь эти люди тоже мертвы. Ее мать была права, и это осознание приносит ей утешение, пусть и совсем небольшое.
– Дафна, – говорит Байр настороженно.
– Я сожалею о твоей потере, – говорит Клиона. – Но эти темаринские радикалы – просто опрометчивые идиоты. У них не было никакого плана, они лишь хотели казнить тех, кто был так или иначе связан с королевской властью. Ты же знаешь, это совсем другой случай, – добавляет она, склонив голову набок. – Кроме того, уже поздновато поворачивать назад.
Минутная нежность прошла, и голос Клионы возвращается к своей обычной резкости. Дафна благодарна ей за это.
– Пора оставить эту тему, – говорит Дафна. – Но ты все же должна понимать, что я – не моя сестра.
Дафна чувствует, как у нее начинают дрожать руки, как сжимается горло. Она в шаге от того, чтобы разрыдаться, но она не собирается делать это у них на глазах. Она не переживет такого унижения.
Спустя мгновение Клиона коротко кивает.
– Тебе нужно время, чтобы оплакать сестру, – говорит она. – Мы с Байром передадим королю новости и извинимся за твое отсутствие на ужине.
Дафна кивает, но не решается заговорить. Она не уверена, что может произнести хоть слово. Клиона выскальзывает из комнаты, но Байр не двигается и не сводит глаз с Дафны.
– Я в порядке, – выпаливает она. – Это не было неожиданностью, так ведь? Я знала, что она… я знала, что она ушла.
Байр качает головой.
– Я знал, что Киллиан умирает, – говорит он, и Дафна вспомнила, что они впервые встретились всего через несколько дней после того, как он потерял своего собственного брата. – Я знал об этом задолго до его смерти. Но когда он и правда ушел, от этого знания мне не было ни капли легче.
Дафна сжимает губы в тонкую линию. Часть ее хочет сократить расстояние между ними и броситься в его объятия. Сделай она это, он бы обнял ее и утешил. Но поступить так – значит проявить слабость, а Дафне невыносима сама мысль об этом.