В нескольких шагах от моей кровати я увидел трех человек – трех мудрых Старцев. Может быть, то, что я тогда видел и знал, происходило только в моем воображении. Не все ли равно, была ли это галлюцинация, сон или действительность: виденное оказало огромное влияние на всю мою последующую жизнь.
Передо мной, в моей комнате, стояли три Старца, в одеждах, украшенных знаками Солнца. Рыцари Солнца – так я их тогда назвал мысленно.
Они заговорили медленно и проникновенно: «Мы пришли защищать тебя и руководить тобою. Отныне мы всегда будем около тебя, даже тогда, когда ты не будешь в состоянии нас видеть».
Они не сказали, кто послал их ко мне.
Видение было настолько реально, что, как сейчас помню, я ущипнул себя в руку и раздвинул пальцами веки – нет, я не спал, я действительно видел этих Старцев и слышал их слова. Быть может, все это был сон? – Может быть. Ведь можно видеть сон про сон, находясь во сне, и во сне можно видеть сон о том, что ты уже проснулся.
В конце каждого такого посещения мною овладевал страх.
Тогда я начинал громко кричать и звал отца.
Как сейчас вижу, – открывается дверь, и отец в длинной белой рубашке спешит мне на помощь.
Я указываю ему на то место, где стояли «Они», но «Их» уже нет. «Они» уже скрылись, безмолвно проскользнув за спину отца, – как раз в тот момент, когда отец открывал дверь, «Они» исчезли.
Отец уверял меня, что он ничего не видел.
Эти происшествия очень беспокоили отца; он всегда спешил прийти на мой зов; он всегда слышал мой голос, когда я разговаривал со Старцами, но он уверял, что не слышал никаких голосов, отвечавших мне.
* * *
Так прошли месяцы, потом годны, и я полюбил этих Трех Старцев. Их присутствие становилось для меня с каждым новым их приходом все более и более реальным. Вскоре я начал чувствовать их присутствие иногда даже и днем, особенно если мне или кому-нибудь из моих близких угрожала какая-нибудь опасность.
Один такой случай произвел на меня особенно сильное впечатление.
Был осенний вечер. Я и мой брат Николай возвращались домой с охоты, с ружьями, перекинутыми через плечо. И вот, зная, что патронов у нас больше не осталось, Николай в шутку приставил дуло моего «Винчестера» к своей груди и попросил меня спустить курок – он хотел испытать чувство человека, в которого стреляют. Исполняя его желание, я спустил курок, ударник щелкнул, но выстрела не последовало – ведь ружье не было заряжено. Несмотря на это, сам не зная почему, я вдруг забеспокоился и даже почувствовал, как острый озноб пробежал по всему моему телу, и тогда я понял, что выходка была непростительной глупостью. Мы продолжали наш путь. Уже совсем недалеко от нашего дома Николай заметил двух ворон, сидящих на верхушке очень высокой сосны и сказал: «Жаль, что у нас нет больше патронов!» В шутку, мы оба навели наши ружья на ворон, взвели курки, прицелились. Брат стал уверять меня, что он «застрелит» одну их них, так как глаз у него был более меткий, чем у меня. Он нажал курок и мнимо «выстрелил». Еще мгновение – и я тоже спустил мой курок. Но тут произошло чтото страшное и непонятное – последовал настоящий выстрел. Ворона камнем упала в нескольких шагах от нас. Онемев от страха, мы молча глядели друг на друга, потом обнялись, потом стали на колени и начали, как умели, кому-то молиться. В этот момент я почувствовал с особенной силой, что «Трое» были около нас.