Говорили, что ужасающий Бог мог услышать каждый раз, когда кто-то произносил его имя. Что казалось странным, учитывая, что его имя было вкраплено в бесчисленные устоявшиеся выражения.
– Это плохо, что мне жаль расу Ноктис? – спросил Белл, кусая губу. – Они были изгнаны из своего дома в Преисподнюю, их пытало чудовище. И они выглядят такими… несчастными, их крылья грустно опущены, у них хмурые лица.
Хейвен фыркнула. Только Белл мог испытывать жалость к расе Ноктис.
– Ты же видел их только на иллюстрациях. Может, им на самом деле нравится быть монстрами.
– Вряд ли. – Голос принца стал задумчивым. – Даже у монстров есть души. Взять, например, существо, которое ты рисуешь. – Его взгляд скользнул по наброску. – За этими красивыми глазами скрывается печаль.
Хейвен посмотрела на недорисованных тварей из леса и пустое пространство там, где подразумевалось тело Повелителя Теней. Его лицо, однако, было изображено в мельчайших деталях, вплоть до прожилок на странных, светящихся радужках и серебристых полос на ониксовых рогах.
– Мне его глаза не кажутся грустными, – пробормотала девушка и поежилась, потому что Повелитель Теней, казалось, насмешливо улыбался ей, забавляясь ситуацией. Она прикрыла угловатое, слишком реалистичное лицо своей испачканной углем рукой. – К тому же, он ненастоящий.
В ответ Белл уставился на нее с дурацкой улыбкой.
Закусив губу, Хейвен посмотрела на своего лучшего друга, парня, которого поклялась защищать ценой своей жизни. Часто она задавалась вопросом, как такой хороший человек, как Белл, мог оказаться сыном такого человека, как король Гораций.
Но доброе сердце принца было одновременно и благословением, и проклятием. Рано или поздно Белл станет королем Пенрифа, самого большого и желанного королевства в землях смертных.
В подобных случаях правителям приходится быть хитрыми и безжалостными, чтобы выжить. А Белл не мог похвастаться ни тем, ни другим качеством.
Вот почему к нему приставили Хейвен.
Она подвинула альбом на коленях, готовясь вырвать лист, скомкать его и навсегда забыть Повелителя Теней. Но ее взгляд зацепился за впадины под его щеками и переместился вверх, к ярким, неземным глазам.
Необъяснимым образом он казался связанным с тенью дурного предчувствия, нависшей над сегодняшним днем. Словно его присутствие изменило что-то внутри Хейвен, образовав трещины в хрупком чувстве безопасности, за которое она цеплялась в Пенрифе.