Эвелин Кеньяр
Дурацкое письмо! Единственным, что я могла разглядеть после вероятного перемещения, была небольшая площадка, с многоконечной звездой в центре, окруженная шестнадцатью арками, заполненными густым туманом. Они были обвиты лианами со странными желтыми цветами, удивительный аромат которых разливался по всей округе. Было довольно прохладно, я бы даже сказала свежо, а босым ногам даже холодно. Высоко в ночном небе кружились две летучие мыши, где-то ухал филин, легкий ветерок шелестел, запутавшись в густой листве лиан…
Я минут пять усердно вертела головой по сторонам, но за пределами этого непонятного круга совсем ничего не было видно.
– Вот, что ты натворил, усатая твоя морда?! – я с каждой секундой всё больше пугалась происходящего, а кот наконец притих и вполне себе довольно висел у меня на руке, лишь изредка лениво подергивая пушистым хвостом.
– Кхм… – раздалось у меня за спиной.
Я медленно обернулась и увидела вполне себе симпатичного парня. Правда одет он был более чем странно. Строгий костюм в викторианском стиле, пенсне и изящная трость, украшенная пятью гранеными нефритами. Просто настоящий аристократ, сошедший с какого-нибудь из портретов в музее!
– Добрый де… ночи. – Немного растерялась я.
– Следуй за мной, – проигнорировав приветствие, высокомерно заявил он.
– Мне надо домой, я не собираюсь здесь задерживаться. – Нахмурилась и поудобнее перехватила Ромео, прижав паршивца к груди. Не хватало, чтобы он тут сбежал, потом ловить его еще полночи придется.
– Слушай, – он смерил мою пижаму брезгливым взглядом, – развратница, я тебе не нянька с детским садом разбираться, провожу к профессору и ему будешь высказывать все свои претензии и пожелания!
Хам! Надо же…
– А тебя не уволят за такое поведение?! – фыркнула, стараясь сдержаться и не послать его куда подальше. – Разве дворецкий не должен быть вежливым?
– Что-о-о?! – взбеленился он. – А ну пошли, я кому сказал?
Парень схватил меня за руку и Ромео тут же полоснул его когтями по запястью. Мой мохнатый защитник!
На бледной коже аристократа тут же проступила голубая кровь. Прямо вот голубая, такого себе приятного, насыщенного цвета. Надо же…
Он побледнел ещё сильнее, ровные брови поползли вверх от удивления, а затем сошлись на переносице, когда он скорчил грозную мину.