Осколки юности - страница 38

Шрифт
Интервал


Я постучала озябшей рукой по воротам, и через несколько секунд их открыла Настя.

– Привет. Ты чего в таком виде? – недоуменно спросила Настя, вскинув брови.

Я лишь молчала и смотрела на нее в упор.

– Ой, извини. Проходи скорее в дом, а то ты, наверное, замерзла.

– Я хочу помыться. Можно?

– Ага. Иди в душ, там, правда, воды немного, но ты все равно иди. На тебя точно хватит.

– Возьми пакет, пожалуйста.

– А что там?

– Открой – узнаешь.

– Лор, а это кому?

– Вам всем, – ответила я и послушно поплелась в крохотное помещение.

Струйки прохладной воды вперемешку с шампунем стекали по волосам, а я в это время остервенело натирала свое тело мочалкой, щедро пропитанной банным мылом. Казалось, еще немного, и кожа начнет пластами облезать. Мне хотелось переродиться в другое тело, в другого человека или, на худой конец, просто чудесным образом забыть такое ужасное событие. Пока я думала обо всем этом, не заметила, как растерла некоторые участки тела до крови, а остановилась лишь тогда, когда почувствовала, как кожа на пораженных участках начала пощипывать.

– Я принесла тебе полотенце… Ой, ты чего?

– Я… Мне плохо…

– Тихо. Успокаивайся. Вот, возьми полотенце, надевай пижаму и вылезай.

Я взяла полотенце из рук подруги и аккуратно вытерлась, боясь задеть саднящие места на коже.

Мы не торопясь прошли в дом и устроились в небольшой котельной. Настя протянула мне мои же сигареты, я взяла одну из пачки, чиркнула спичкой и начала курить.

– Лор, ты как вообще? Как себя чувствуешь?

– Насть, я не ела ничего весь день. Папа запил. Дома не было ни крошки. В общем… Так вышло, что не писала я на него заявление.

– Подожди. Но я не понимаю, как связано заявление и отсутствие еды в твоем доме?

Я набрала в легкие побольше воздуха и пустилась в объяснения:

– Такое дело, Мурка сегодня приезжал. Денег обещал за то, что я молчать буду и к ментам не пойду его сдавать. Вот я взяла их и не пошла.

– Боже мой. А мамаше звонить не пробовала?

– Насть, ты смеешься надо мной? – я еле держалась, чтобы не заплакать, но мой голос предательски дрожал.

– Ну чего ты? Я же предлагаю тебе найти какое-то решение.

Мама. Это женщина, которая родила меня в холодную осеннюю ночь. Эта ночь была словно олицетворение моей мамаши. Она всегда была слишком холодна ко мне, кроме последних дней жизни со мной под одной крышей. На то короткое время она смогла показать настоящую материнскую любовь, а потом бросила меня. Просто оставила меня тут. Да, у меня есть папа, дедушка и бабушка. Но и на своих родителей ей плевать, мол, у нее своя жизнь, а у них своя.