По настоящему я пришёл в себя утром. Ступни стёрты до крови и в мозолях, плечи болят. Но ведь идти никуда не надо, строим плот и плывём на нём. Настроение начинает подниматься.
После завтрака разведываем окрестности – есть несколько сухостоин, кажется, это лиственницы. Мы выбираем самую красивую – высокую и сухую, и начинаем её рубить. Сначала это интересно, и каждому хочется рубить, а топор один. Но дерево всё не падает. Мы уже каждый по два раза рубили, у меня на правой ладони образовалась мозоль. Надо было перчатки одеть… Наконец, дерево падает. Пробуем поднять его вчетвером – оно вообще не шевелится, ни с места.
Рубить уже нет сил, и мы распиливаем дерево пополам. Это уже совсем не интересно, просто тяжёлая работа. Сухостоины «растут» на заболоченной местности, и пилить приходится стоя коленом на влажном мхе. Хорошо хоть, нас четверо, а пила одна и топор один. Вовик идёт обрубать верхушку и сучья, а мы отпиливаем бревно длиной около двух метров. Это бревно мы тоже не можем нести, но хоть волочём его понемногу к реке. Все четверо.
Итог дня – одно бревно мы докатили до воды. И оно значительно короче, чем мы планировали. Все устали, и настроение подавленное. Мы хотели построить плот максимум за два дня. Может, за полтора или даже за день. Я опасаюсь, что к утру все совсем скиснут. Но утром мы уже привычно готовим завтрак (дров здесь везде много), и идём работать. Мы уже поняли, что даже одно бревно – это много, и не ждём больших результатов. Но работа движется, и вечером уже четыре бревна одним концом мокнут в реке (хорошо, что вода не поднялась), и мы свалили ещё одну сухостоину. На третий день мы решили, что десяти брёвен достаточно, и начали вязать плот, прорубая пазы для верёвок. Мы понимали, что не столкнём плот в реку, и вязали его на мелководье, босиком и без штанов. Вода была – градусов десять, а комары как будто только и ждали, когда мы снимем штаны… Плот (пока что два связанных бревна) привязан бельевой верёвкой к лиственнице, растущей на берегу. Вот так тогда всё было – далеко не шикарно.