– Ну, ребята, держитесь, – сказал им перед открытием магазина хозяин. А сам трусливо скрылся в своем кабинете, спасаясь от натиска покупателей.
И Вовка смело вышел на растерзание этой жадной оравы. Надо было устоять перед этим натиском публики, и еще быть вежливым и зорким.
«Молодой человек… Эй, товарищ… Продавец!» – как его только не подзывали к себе вспотевшие от бесчисленных примерок.
Вовка напрочь забыл о своей потерянности и ненужности, он был просто нарасхват.
Глядя на эту публику, в короткие паузы, Вовка жаждал все время спросить у кого-нибудь, знают, что такое Рождество. И кто родился. Сегодня.
Однажды он даже спросил об этом роскошную женщину, на узкую ногу которой надевал сапожок.
– Родился? – вскинула она брови. – Откуда вы знаете? Вчера внук у меня родился. Как мило, что вы в курсе…
Больше Вовка вопросов не задавал.
Прошел и этот оглашенный день. С грустным звоном закрылась за последним покупателем дверь.
И тут же открылась дверь из кабинета хозяина.
– Ну, что ребятки? Как наши дела? – Витрина цела. Ах, какой хороший день получился. – Он заглянул к кассирам. Все по домам. До завтра.
Продавцы мгновенно покинули разоренный за день магазин.
Вовка не торопился домой. Чего он там не видел, здесь в магазине, через огромные витринные стекла, ему была хорошо видна нарядная праздничная улица, её праздничное многолюдье.
Некоторые останавливались у витрины их магазина и рассматривали великолепное её оформление.
Влекущий призыв на ней «РОЖДЕСТВЕНСКАЯ РАСПРОДАЖА – СКИДКА 50%»
И никто не видел в этом никакого вранья, только радостный посыл.
Но Вовку слегка припорошил стыд. Он-то знал всю правду об этих скидках, сам оформлял ценники и краснел.
Окинув взглядом отдел, он кое-что поправил из коробок, наклонился, чтобы отключить главный свет. И тут, из-под прилавка ему показались на глаза, стыдливо прятавшиеся за стенным выступом, два стоптанных башмака.
Вовка с некоторой осторожностью взял их в руку.
Башмаки были старыми, промокшими, с перетертыми шнурками. Явно не по сезону, скорее летними, чем зимними, из светлой замши. Но такими поношенными, что бывшее их благородство было затоптано годами их ношения и службы хозяину.
Вовка расстроенно швырнул ботинки на пол. Они прилегли сиротливо, косенько как-то, набок.
Эти башмаки могли означать только одно – кто-то ушел в новых, не заплатив. Это довольно часто практиковалось в народе.