Меня он замечает будто случайно. Хмурится сначала – видно, что не особенно рад, что у его эмоций есть свидетель.
– Извини, девочка, – говорит негромко. – Бесят эти тунеядцы.
Мысль о возможности простреливает резко. Откашливаюсь, встаю и со всей серьёзностью профессионала смотрю на начальника.
– Лев Вениаминович, я могу взять на себя обязанности Ляны Борисовны сегодня. Я завершаю обучение на практического психолога и как раз прохожу у вас практику. И, в принципе, собираюсь связать свою профессиональную деятельность с пенитенциарной системой.
Ладно, последнее уже я придумала прямо сейчас.
Он смотрит внимательно, поставив руки в бока, а я с достоинством выдерживаю его взгляд, приняв деловой вид.
– Там ничего сложного, – пожимаю плечами, показывая, что справлюсь с лёгкостью. – У Ляны Борисовны есть стандартизированные формы опросников, есть инструкция. Я проведу тестирование подозреваемого и потом обработаю результаты. Всё займёт не более двух часов.
Он думает. Решается. Но я уже вижу, что «снятые прокурором штаны» не сильно прельщают Льва Вениаминовича.
– Девочка, а ты вообще в курсе, какая статья у Руслана Шторма?
– Да, – киваю, стараясь не выказывать заинтересованности больше, чем должно быть у горящего энтузиазмом молодого специалиста. – Я изучала его дело.
– Не боишься?
– Я осознанно шла в профессию, Лев Вениаминович, – отвечаю важно.
– Ладно. Готовься. Возьми на вахте ключ от кабинета Ляны Борисовны, посмотри, где там эти бумажки. Через двадцать минут тебя будет ждать конвоир у ворот в режимный корпус, чтобы сопроводить на встречу с заключённым.
Сил приходится приложить немало, чтобы не взвизгнуть от представившейся возможности и пройти к выходу степенно и важно. Пока спускаюсь к вахте, меня едва ли не лихорадить начинает.
Да, папочка, я переведусь. Прямо сегодня, как и обещала. Но сначала сделаю хоть что-то из задуманного – я встречусь со Штормом.