– Господи боже…
Он оборачивается проверить каюту, как вдруг в деревянную дверь трижды стучат со всей силы. Кто посмел?
Гардель распахивает дверь.
– Капитан…
На пороге стоит его старший помощник Вожеланд, весь белый. Из-за бессонной ночи, но главное – из-за того, что только что обнаружил.
– Капитан, взгляните скорее.
Гардель не шелохнулся.
– Взгляните… там, в вантах грот-мачты.
Капитан широким движением отодвигает Вожеланда и выходит из каюты. Миновав двенадцать ступеней, он поднимается на залитый солнцем ют. Пряча глаза под ладонью, он медленно привыкает к белому утреннему свету.
Вокруг него на палубе, верхом на реях или цепляясь за выбленки между вантами, три десятка матросов пристально глядят в небо. Они даже не заметили появления капитана. Гардель запрокидывает голову, ища глазами, на что они смотрят. И обнаруживает Жозефа, висящего в синей куртке на фоне белого неба, словно застывшая на конце троса капля.
Две чайки пролетели, едва не коснувшись его.
– Откуда он взялся? – бормочет капитан.
– Он тут и был.
– Я спрашиваю, откуда вы его выловили.
– Мы не вылавливали. Он сам так повис.
– Ногами вверх?
– Да.
– Кто он такой?
– Никто не знает. Ему лет тринадцать. Или четырнадцать.
– И что с того? – спрашивает капитан.
– Он лёгкий. Может, ветер дунул, – высказывает предположение матрос, которого товарищи тут же толкают в бока, чтобы помалкивал.
Капитан снова пожёвывает язык. Приложив правую ладонь ко лбу козырьком, он переводит взгляд выше. Смотрит, моргая, на вершину мачты и говорит:
– Позвать Пуссена.
Вожеланд оборачивается и кричит:
– Позвать Пуссена!
Слышно, как по толпе матросов проносится: «Пуссен!», «Пуссен!».
Кто-то свешивается в люк, ведущий на нижнюю палубу, и тоже кричит:
– Пуссен!
Потом поднимает голову и сообщает:
– Он идёт.
Паренёк вверху, кажется, спокоен. Он висит вниз головой и улыбается, когда рядом пролетает птица. Иногда стряхивает с куртки невидимое перо.
Наконец из люка показывается голова Пуссена. Он вылезает на палубу. Роста Пуссен небольшого, но каждое плечо у него как пузатая бочка, а в ухватистых руках запросто поместится пара кур из тех, что клюют что-то на корме. Направляясь к капитану, он бросает один беглый взгляд на подвешенного за ноги мальчика и второй – на верхушку мачты.
Похоже, увиденное не удивило Жака Пуссена. За свою плотницкую жизнь он чего только не повидал. Однажды на голландском судне сорвало парус, а вместе с ним улетел юнга, повиснув на одном канате. Малец два дня летел за кораблём как воздушный змей, пока ветер не стих.