Когда на памяти десятки таких случаев, вид болтающегося между вант паренька не слишком впечатляет.
– Что стряслось там наверху? – спрашивает капитан Пуссена.
– Стеньга упала. Наверное, лопнул трос.
– И по-вашему, это обычное дело? – продолжает Гардель.
– В шторм, когда волны лезут выше птиц, такое может случиться…
– Но?
– Но в августе, в защищённом порту, когда вода плоская, как ломоть ветчины, такое невозможно.
Гардель поднял бровь.
– Как ломоть ветчины?
– Да.
– Невозможно?
– Да.
– Но это случилось.
– Действительно.
Он оглядывает Пуссена, который спокойно пожимает своими борцовскими плечами.
– Скажите, Пуссен, – продолжает капитан, – если вы не в состоянии предотвратить то, чего случиться не может, что мне ждать от вас, когда случится всё то, чего не может не случиться?
Пуссен, скрестив руки, молчит. Гардель резюмирует:
– Словом, можете мне объяснить, на что вы вообще нужны?
– Ни на что, – отвечает плотник. – Прямо сейчас я вам совершенно ни на что не нужен.
– Как, простите?
– Я прибыл вчера. Ночь я провёл в трюме, закрепляя бочки с солёным мясом, чтобы они не укатывались. Но это всё. Напомню, что мой товарищ по ремеслу Бассомпьер, спустивший этот корабль на воду в Ла-Рошели, перед самым отплытием скоропостижно погиб вместе со своим подмастерьем, и то, что вы вчера нашли меня в Лиссабоне ему на замену, – это чудо.
– Чудо?
– Чудо, – скромно повторяет Пуссен.
– Чудо?
– Притом настолько удивительное, капитан, что я бы на вашем месте заподозрил неладное.
Гардель хмыкает. Этот человек только взошёл на корабль, а уже его раздражает. Он бы выкинул его за борт прямо в порту, зашив в рубашку вместе с парой двенадцатифунтовых ядер.
Но он знает, что хороший плотник – самый ценный человек на борту. Посреди океана Гардель отдаст десять своих моряков за жизнь плотника. Потому что какой толк от образцовой команды и драгоценнейших товаров, если судно спит на дне морском, а между палуб гуляют косяки сардин да рыб-клоунов?
Старпом Вожеланд, следивший за Жозефом не отрываясь, всё силится понять. Он косит. С тех пор как один из блоков прилетел ему прямо в лицо, у него не хватает глаза. Летающие во время манёвров блоки так опасны, что их ласково прозвали вдоводелками.
– То есть получается, что мальчик шлялся по палубе и зацепился ногами за шкот от грота в тот самый миг, когда стеньга свалилась с верха мачты?