Вокруг валяются смятые пучки, липкие скатыши и несколько обрывков соломенной нити со следами крови. Но гладкой, тонкой, шелковистой нити нет как нет.
Не говоря уже о золоте.
Ее руки кровят и кровят, и слез уже не сдержать.
Как же ей это удалось, тем самым днем? Она не помнит. Светило солнце, она мурлыкала песенку, и нить вилась и вилась. Руки все сделали за нее. Сами по себе, она даже не заметила как.
– Ну пожалуйста, руки! Напрядите еще!
Она трясет пальцами так, что вокруг разлетаются капли крови, потом утирает нос, и теперь лицо все в крови, соплях, соломе.
Разве можно так являться на глаза королю завтра утром? От этой мысли плакать тихо уже не получается.
– Я не могу, – всхлипывает она. – Правда не могу. Я ничего не могу.
Эхо перебрасывает ее слова от колонны к колонне, в глубь темного подвала: «Ничего… Ничего ты не можешь, ничего».
Вдруг к эху присоединяется звук шагов, тихий, как шуршание мышиных лапок. Приближаясь, шаги становятся громче.
Кто-то идет.
– Ох-ох, слезки? Слезки посреди ночи?
Из темноты выступает маленький человечек. Седые аккуратно причесанные волосы, серый костюм в полоску, алый галстук.
– Я, знаешь ли, этого не люблю. Когда девочки плачут.
«Я не плачу!» – хочет она ответить, но это неправда, конечно. Она вытирает лицо, отчего оно делается только грязнее и мокрее.
Человечек останавливается рядом – его голова достает ей до плеча – и смотрит на нее изучающе.
– Ну у тебя и вид! Вытри нос, напудри щеки, оправь платье. Чего ревем?
Из внутреннего кармана он достает маленький кружевной платочек и кладет ей на колено. Она сморкается – платочек слишком мал для всего, что скопилось у нее в носу. Она торопливо комкает его. Остается надеяться, человечек не попросит платок обратно.
– Ну, так что стряслось? В самом деле, о чем может плакать такая хорошенькая девочка?
Мокрым платком она машет в сторону тюков с соломой.
– Это… э-э-это не з-з-золото, – икая, отвечает она.
– Не золото, вижу. Солома. Ну и что?
– Я должна спрясть из нее… з-з-золотую нить.
– Золотую? Золото из соломы? – Человечек хихикает. – Надо же такое придумать!
– Но я обещала!
– Кому, королю? Жоржу?
Она кивает.
– Таково его желание.
– Ох уж этот Жорж со своими желаниями! – отзывается человечек. – Вечно он чего-нибудь да хочет!
– Но я не могу! – Девочка снова заливается слезами. – Однажды смогла, но теперь не-е-ет!