Прохор, стараясь не шуметь, ступал как можно осторожнее, боясь спугнуть видение. Он спрятался за мохнатыми еловыми лапами, так чтобы нечто не увидело его, но зато сам он смог лицезреть все происходящее в чаще.
– Ба, – тихонько охнул торговец.
Среди елей медленно, словно во сне, танцевала прекрасная девица. Она слышала музыку, и каждое ее движение вторило напевам гусляра. Волосы, черные, распущенные и развевающиеся на ветру, непокрытые, взметались в танце и окутывали словно вуаль, скрывая лицо. Руки поднимались и опускались, унося за собой воздушные белые рукава струящегося нижнего платья. Казалось, от нее исходит неземное свечение.
Прохор тихонько сплюнул наземь, но все также продолжал заворожённо смотреть на танцующую девушку. Он гадал, как она здесь очутилась, и не нечисть ли она случаем.
Песнь гусляра внезапно прекратилась, мелодия смолкла и раздался оклик Фина:
– Дядя Проша, тут похлебка пригорела! Снять с огня?
Девица от этой внезапной перемены остановилась, открыла глаза и бросилась прочь сквозь бурелом. При этом Прохор мог поклясться, что она превратилась в птицу и взмыла в воздух. Он отпустил ветки и поспешил вернуться к огню.
– Чудеса-а-а, – он спустил рукав кафтана так, чтобы не обжечься о железную ручку котелка, и снял его.
– Какие чудеса? – Фин достал холщевый мешочек с тряпицей, вытащил бережно завернутую краюху хлеба, а затем скатал края, так чтобы удобно было брать сушеные ягоды со дна мешка.
Прохор лишь махнул рукой и, по привычке сплюнув, разложил еду по тарелкам. Он подумал, зачем рассказывать юнцу, который все равно не поверит. Но отчего-то стоянка уже не казалась безопасной.
Костер мерно трещал, ветви деревьев скрипели, раскачиваясь, утомившиеся путники активно стучали ложками. На стоянку неотвратимо надвигалась ночная тишина и прохлада. Но внезапно сквозь тьму лезвием ножа прорезалася леденящий вой.
– А-о-о-о-ой, – послышалось где-то совсем рядом во мраке.
Фин и Прохор мгновенно побросали тарелки и вооружились мечами.
Они долго всматривались в темноту, но, казалось, вокруг снова все замерло. Лишь лошади настороженно крутили ушами.
– Это волки, – Фин поднял горящую ветку и направил на ближайший куст лесной малины.
Пламя осветило пожелтевшую листву, но не выявило ничего необычного.
– Нет, это девица… наверняка местная навка. Или ведьма! – Прохор прошелся по краю стоянки, то там, то здесь раздвигая молодую поросль.