– А как же наша система взаимообмена? – искренне поразился Пьерше. – В вашей воле не торговать телом, всего лишь сдав свою кровь в симбиотическом центре. Не мне судить, но я считал, что эта государственная сфера работает вполне достойно. Или мне стоит обратить на неё внимание Его Величества?
– О нет, дело в том, что вам всё же нужна не наша кровь как таковая, а содержащаяся в ней магическая энергия, – отрывисто прошептала Олеандра. – А я из тех редких людей с анемией, из-за которой мы почти не обладаем магией. Моя кровь – пустышка, и мне за неё не дают почти никаких жетонов, а мать стремительно слабеет. Раньше нам помогал отец, но он ушёл… С таким положением я даже не в силах найти себе нелегального покровителя. Понимаете?
Печальный голос девушки демонстрировал беспомощную покорность не в пример дерзкой внешности, а Пьерше гадал, сколько правды было в этих словах – не выдумывала ли, надеясь выжать из встречи всё что можно? Впрочем, это было её дело, в отношении которого он не собирался вести разведку. И эта удочка под видом унижения и грубой власти над собой, которую она в любом случае предлагала, не интересовала его. Но ею можно было воспользоваться по-другому.
– Довольно, иначе я боюсь, что у вас потечёт макияж, а вы явно потратили не пять минут, чтобы очаровать меня.
– Я не плачу, – криво усмехнулась Олеандра. – И не заплачу. Женщины не такие слабые существа, как вы думаете.
– О, неужели? Охотно верю, ведь ваше унижение ради несчастной матери уже достойно награды.
Под взглядом удивлённой служанки он встал, направляясь в соседнюю комнату, и принёс ампулу с иглой. Надавив на неё пальцем, чтобы проткнуть кожу, Пьерше позволил тёмно-красной субстанции полностью заполнить ёмкость и, запечатав, протянул девушке.
– Если вы думаете, что мои слова о свободе выбора были ложью, то глубоко ошибаетесь. Ладно, идите, уже очень поздно. – Он тепло улыбнулся, показывая, что не разозлился. – Возьмите с собой эклеров, я сейчас попрошу, чтобы вам упаковали. И спасибо, что пришли.
Он следил за её лицом, когда прибавил про ложь, но так и не смог из любопытства определить истинных намерений. Возможно, слепая мать всё же существовала. Или Олеандра была слишком беспринципной, чтобы смущаться. Но он выбил почву у неё из-под ног, лишив превосходства жертвы. Их битва только начиналась: без сомнения, тщеславие Олеандры не позволит ей так просто упустить симпатии графа.