– А теперь – и вином запьем, – продолжил тихий кураж Савушкин.
Он взял бутылку, расколотил ее о кастрюлю, торчавшую на голове Курбана, потекло красное вино, дополняя цветовую гамму. Курбан завыл, из-под кастрюли это получилось особо жутко.
– Ну, чего ждешь, хозяйка, снимай, после ужина посуду мыть надо! – подбодрил Савушкин.
Дрожащими руками Шпонка сняла кастрюлю с головы Курбана. Он завыл еще громче.
– Ты что, с ума сошел?! За что?!
– Фу, грязный, как свинья! – отреагировал Савушкин. – Пошли голову мыть.
С легкостью Никита поднял за шкирку вялого Курбана, потащил в туалет. Нагнув, сунул его голову в унитаз, несколько раз спустил воду. Потом, увидев моющее средство для сантехники жгуче-синего цвета, щедро полил им Курбанью голову. И вытащил на обозрение Варвары – с жутко синим лицом.
– Получай, хозяйка: вымытый и надушенный.
Варвару прорвало:
– Это беспредел!
Савушкин шагнул навстречу, Варька отшатнулась.
– А об тебя, падаль, даже ноги пачкать не хочется…
Он зашел в ванную, вымыл руки, не прикасаясь к чужому мылу, стряхнул воду и неторопливо вышел из квартиры, оставив со значением настежь открытую дверь. Как знак что еще вернется.
Когда шаги визитера стихли на лестничной площадке, Курбан с ужасом спросил:
– А ч-чего он приходил?
– Тебя покормить! – ядовито ответила Варвара.
6‐е число
Савушкин махом поднялся на второй этаж родного УВД, ворвался в кабинет с табличкой «Уголовный розыск». Там, в сигаретном дыму, сидели и что-то явно малосущественное обсуждали Белозеров, Кошкин и юный опер Ряхин. При появлении Никиты воцарилась тишина.
– Господа, я хочу вам сообщить чрезвычайно неприятное известие: меня отстранили от розыска Маши Лихолетовой! – объявил он.
– За что? – спросил Белозеров.
– За хулиганские действия, сопряженные с проникновением в квартиру гражданки Шпонки с использованием служебного положения.
Белозеров округлил глаза:
– Ты что – изнасиловал этого монстра?!
– Нет… – подпустив разочарования, ответил Савушкин. – Я всего лишь покормил хашем ее сожителя.
– Как это? – вновь спросил Белозеров.
– Надел кастрюлю с этой баландой ему на голову. И, кстати, смягчающее обстоятельство, как в лучших салонах, сам вымыл ему голову… в унитазе. С шампунем… Между прочим, ни одной царапинки!
Кошкин и Ряхин переглянулись и заржали.
– Дурак ты! – покачал головой Белозеров. – Тебя что – переклинило? Теперь они такой вой подымут…