Группа меченых осталась в противоположном направлении, и я думала, что ему не захочется уходить от них слишком далеко.
А что, если они сбегут?
– К водопаду, чтобы как следует отмыть тебя, – ответил он, наступая на особенно сильно зазубренный камень.
Кончики моих пальцев коснулись рукояти его меча. Мне страстно захотелось вытащить клинок и прижать к его горлу. Вернуть себе свободу через насилие и кровь – точно так, как он хотел владеть мной.
– Это было бы неразумно, мин астерен. Мы оба знаем, что ты меня не убьешь.
Я не была уверена, преднамеренно ли он так выразился или по чистой случайности. Он не сказал «не сможешь». Он сказал «не убьешь». И я решила, что однажды докажу, что он ошибается.
– Может, я хочу забрать не твою жизнь, – сказала я, когда он повернулся.
Я отпустила его шею и скользнула рукою вниз, крепко ухватившись за ткань его туники.
Тело у него стало твердым, мышцы на груди напряглись под моими пальцами, и он вздрогнул от моих слов. Я смотрела ему не в глаза, а в шею, сбоку, не желая, чтобы он заметил страх, который мои же слова вызвали у меня. Я была бы рада однажды отправиться в Пустоту, рада, что покончу с собой, даже подозревая, после ритуала в лесу на Самайн, что это, возможно, моя последняя жизнь.
Но я точно знала, что предстану перед судом Отца и Матери, а уж они-то будут знать, что мой последний поступок был проявлением трусости. И это была совсем другая картина смерти. Раньше я пыталась выбрать ее, чтобы не жить жизнью пленницы. А теперь мне казалось, что я хочу использовать смерть, чтобы сбежать от страха перед неизвестным, от того уродливого, вывернутого наизнанку существа, которое Калдрис поселил внутри меня, от связи между нами, которая угрожала всему, что, как мне казалось, я знала о себе.
Если Судьбы выбрали для меня именно это, не рассердятся ли Отец и Мать на меня, что я отвергла такой путь? Не бросят ли они меня в Тартар, приговорив к вечному проклятию?
А существовал ли Тартар на самом деле? Или он просто был еще одной концепцией, чтобы заставить нас подчиняться богам, которым мы поклоняемся в Храме?
Рев водопада становился все громче по мере того, как мы приближались к нему в тишине. Напряжение его тела так и не ослабло, так и не вернулось к спокойствию, которого я ждала от него даже перед лицом своего гнева. Слезы, обжигающие мне глаза, наконец пролились, когда вокруг меня сомкнулась ловушка нашей проклятой связи.