Дверь за конторскими захлопнулась, и Марго, насупившись, осталась стоять одна.
Света, Катков и Погодин с интересом разглядывали проститутку. При свете дня и без «рабочего» раскраса она никак не тянула на «элиту» своей профессии и сейчас не выглядела породистой.
– Присаживайтесь, Алевтина Петровна, – лыбился Горохов. – Или как вас лучше называть? Марго?
– Марго я для клиентов, – огрызнулась девушка прокуренным голосом.
– Ну, клиентов, судя по всему, вы нескоро увидите. Возможно, вообще никогда. Вас опознала администратор гостиницы. Рассказывайте.
– Я уже говорила, что не убивала Артура… Я просто вошла с ним в гостиницу. Он помог мне пройти. Меня ждал клиент.
– Какой клиент? Из какого номера?
– Мы имен не спрашиваем, а номер я не помню. Там тысячи номеров, и почти все одинаковые. Мы встретились с ним возле лифта, в южном корпусе на втором этаже.
– Хм-м… – Горохов нахмурился, – а я смотрю, вы завсегдатай «России».
Следователь кивнул Каткову:
– Алексей, откатай ей пальчики.
Конечно, дактилоскопировать ее можно было бы и после допроса, да и, наверняка, пальчики ее есть уже в базе, но Горохов избрал верный психологический прием. Человек попал в милицию, ему и пальцы откатали, как жулику, и допрашивать стали. Невольно создается чувство безысходности, если рыльце в пушку, то это нам только на руку.
В том, что Марго врет, я не сомневался… Как говорится, не вчера родился. Только пока не понимал, к чему эти игры? На убийцу она явно не похожа. Я ещё раз внимательно осмотрел путану. Руки у нее трясутся. От страха? Вид болезненный, будто с похмелья.
Катков отточенными движениями разложил на столе бланк дактилокарты, квадратик стекла с застывшими слоями «ваксы», тюбик с краской. Раскатал валиком по стеклышку тягучий «мазут».
– Дайте вашу правую руку, – не дожидаясь согласия, Катков бесцеремонно взял кисть проститутки и профессиональными движениями стал мазать подушечки пальцев взмахами валика от сгибов к кончикам.
После прокатал фалангу по бумаге, поморщился:
– Что-то у вас, гражданка Луцкая, пальцы влажные. Вроде не жарко сегодня. Волнуетесь?
– А я всегда волнуюсь, когда ментов вижу, – огрызнулась Алевтина. – Не люблю я вас.
– А нас любить никто не заставляет, – парировал Горохов, хотя по должности был вовсе не милиционером, но под слово «мент» справедливо подвел всю правоохранительную братию. – Вчера убили Артура Дицони. Вы главная подозреваемая.