Боли и хвори не чуя боле, спускается с дальней дистанции гор. Приходит в хостел – все уж украли. И вещи, и сбережения. Сестрица смиряется. К полуночи – отправляется в путь под далече звук воющий. Туда поспешает, откуда пришла. Но теперь уж пешком, без всего. Пуста.
И вот идёт в беспамятстве путница. Оглядывается по сторонам. Что за места? Вместо дорог – одни словно тропы. Ползёт по ним на своих двоих. Ночует в лесах. Ловит лягушек и ест. Омывается в реках да заводях. Терпит.
И вдруг с диким скрежетом тормозит рядом с ней колесница красная с символом «W»37. Водитель-то лысый кричит: «Помоги! Рожает жена на сидении заднем!» Руки сами пускаются в дело. Мозг вынимает из обучения главу: «Акушерство и гинекология». На обочине – ревет уж роженица. Мужик вокруг носится с ведрами, выдирает волосья из лысины.
Руки сестры омываются кровью. Выдаётся плод. Хлопок. Крик, словно птицы дивной, вырывается из груди младенца. Близ Яблони дикой – девочка, 3,4 (три целых четыре десятых) кг. Меж бровей месяц смотрит на друга Непомнящего. Глаза голубые рассеивают забвение сестры. Она кричит Имя… В груди разливается Океан Любви.
От такой-то древней силы да мощи – путница сознает ошибку главную: предательство веры в себя.
Головой ударяется о крыло колесницы, и на границе – падает в обморок. Новоиспечённые родители подхватывают сестру-то под руки, но уже поздно. Кома.
В ней видит сестрица сон. Вот гребёт она в синей ладье по бесконечной реке и тоскует о ком-то. Вокруг лишь туман и морок. Пульс нитевидный тянет к острову. На нем собралась вся почившая её родня. Машет, зазывает в покой с собой. Корма ладьи с головой кота – уже направляется к берегу…
И вдруг… Как гром среди ясного неба, по ту сторону Волги – Голос. То ли стрелой, то ли клювом пронзает темя. Тучи рассеиваются над памятью. Поворачивает сестрица шею и видит руку… К ней тянущегося Джея.
Вспышка до боли знакомой улыбки озаряет лик. И произносит «Проснись».
Она просыпается. Видит – лежит на мягкой перине из листьев рукописи на берегу Тобола – реки. Там же, откуда приехала. Читает. Уста отверзает, чтобы кричать, но… Замирает. Как в детстве – смеётся!
Над Курганом проносится фраза, свежая что горный лед.
– Я не буду прежней!
Так родилась Надежда.