наукой кому-нибудь этот наглядный
пример необузданных завоеваний
до самоуничтожения? Вряд ли.
История учит тому, что едва ли
ей кто-нибудь учится, но для того ли
мы снова и снова урок повторяем
сначала, чтоб вовсе не чувствовать боли?
Похоже, свершается всё без оглядки
на тонкую логику у человеков
и зыбкую связь между горним и дольним
мирами, не скованных цепью.
Всё у природы, однако, имеет
причину и следствие, что вытекает
из первой железобетонно, не смея
нарушить последовательность событий.
И всё происходит в сложившихся так и
не как-то иначе условиях, выйди
за рамки которых, – и вот на спектакле
придётся менять декорации с ходу.
В других обстоятельствах с Римом беды не
случилось бы, и вообще по-другому
всё сталось, да вот обстоятельства были
такими, как были, но что нам до римлян?
3
Вот греки… Со свойственным им колоритом
в художествах и утончённостью вкуса
под аплодисменты нам всем подарили
возможность взглянуть на себя отстранённо.
Впервые сознание сделало с узкой
тропы мифотворчества шаг на просторы
вселенной, где боги по воле искусства
спустились с небес и вышли на сцену.
Вот так безнадёжно и бесповоротно
заспорили люди с богами посредством
поэзии, музыки, масок и просто
врождённого с древних времён любопытства.
“Рек он, – и горько Пелиду то стало: могучее сердце
В персях героя власатых меж двух волновалося мыслей”.
Оно неспроста волновалося в персях
Пелида власатых – оно трепетало
от гнева царя Агамемнона, сына
Атрея и правнука, значит, Тантала.
Короче, праправнуки Зевса бесстыдно
делили добычу, и сердце Ахилла
склонялося к братоубийству, однако
Афина всё вовремя предотвратила.
Ахиллу, Пелееву сыну, обратно
вернуться немедленно повелела
Часть первая. В родную гавань
Глава I. Кронверк
О, помню я моих судей,
Их смех торжественный, их лицы,
Мрачнее стен моей темницы,
И их предательский вопрос:
Ты людям славы зов мятежный,
Твой ранний блеск, твои надежды
И жизнь цветущую принёс, -
Что ж люди?..
В.Ф.Раевский
1.1
Солнце ещё из-за крыш не успело
взглядом хозяйским окинуть сурово
грешной земли изнурённое тело
под одеялом хмельного тумана.
Тёплая ночь промелькнула, и скоро
все помышления наши предстанут
перед насквозь проникающим взором
санкт-петербургского низкого неба.
Сохнет трава, заиграли местами
капли росы, предрассветная нега
тихо уходит, а мысли устало
пробуют в омут покоя сорваться.