– Контролёры! Контролёры! – начали кричать солдаты сопротивления. Вдалеке предстали «переработанные люди» в металлической броне, три метра в высоту с пулемётами в каждой руке.
Я движимый гневом зарядил ей прикладом в щёку.
– Правда глаза режет!?
– Режет! – ответил я. – Но не был бы я Де Фаре, если-б не имел пару тузов в рукаве. Что с моим альбиносом, спартанка!?
– Она не твоя, Де Фаре!
– О не-е-т! Если она жива, то теперь она моя – я выкупаю её у тебя, как и петлю!
Я приставил дуло к её сердцу.
– Или ты не согласна?
– Ты погубишь нас. – ответила она.
– Это мы ещё посмотрим! Сэм! Я оставил подарочек для контролёров в швейном магазине, за полкой я припрятал самонаводящийся гранатомёт, тебе лишь нужно набрать пароль 101—542 и задать координаты: 1—1, 2—1, 3—1, 4…4—1, 2—2, 3—3…Слушай внимательно! – приказал я.
Сэм шатался, лишившись твёрдости в ногах.
– 4—4 и 5—5, понял?!
– Так нельзя, Де Фаре! Швейный магазин находится в самой гуще спартанцев! – возразил Крамер.
– Они изрежут мальчонку! – поддержала Ая.
– Вы где-то видите моего альбиноса?! Je ne le vois pas non plus28! Вы прикроете его, а я отвлеку фельдмаршала. Вот наш план – иного не дано!
– Но, Де Фаре, пострадают все, даже наши. Я не согласна! – возразила Диодора. – Если ты готов умереть, то мы нет!
– Повторюсь – иного плана нет! Жертвы есть уже сейчас! И их уже не избежишь!
– Н-но г-город превратится в руины! Если мы так поступим – мы будем не лучше тех, против кого сражаемся.
– Боюсь он прав, красотка, если мы не попробуем, то этот мудень в чёрном выполнит свой долг и борьба будет окончена. – поддержал Крамер.
– Значит, решено! – я схватил Сэма за плечи и притянул к себе: – Не подведи меня, Сэм.
– Постараюсь. – не сразу ответил он.
Спартанцы и контролёры вжали нас к лестницам мэрии и обступали нас со всех сторон, так, чтобы никто не мог сбежать. К нам присоединились Нурия, которую волок Джон Джон, а также остатки их отрядов. У девушки была разорвана кожа на правой ноге. Из рваной раны виднелась берцовая кость.
– Сестра!
– Прости, Диодора. Алан! Они знали!
Лицо Джон Джона теперь не излучала доброту, миниатюрные усы согнулись, а лицо было покрыто сажей. Теперь его лицо передавало общее настроение масс.
Увидев, что спартанцы собираются вместе и перегруппировываются для массивной атаки всеми войсками, я понял, что самое время действовать.