Лиза себя уговорила. Она шагнула с перекрёстка дорог в одном из направлений, даже не подозревая об этом… Откажись она тогда, испугайся – и жизнь её сложилась бы совсем иначе…
***
С ним оказалось весело и интересно. Много пили, танцевали. Мужчина – он представился Олегом – полностью усыпил бдительность Лизы галантным обхождением, замечательным юмором и интересными рассказами. Как-то незаметно Лиза дала себя уговорить поехать в гости, на пустую тогда квартиру бывшей жены Олега, на окраину Москвы. Водитель такси долго путался в улицах, добрались до места глубокой ночью. Там снова пили вино, разговаривали…
Конечно, всё между ними случилось. Правда, изрядно опьяневшая Лиза толком не запомнила всех событий той ночи. Угомонились только на рассвете и, естественно, проспали. Светилу пришлось добираться на конференцию самостоятельно. Олег и Лиза явились на заседание почти к обеду. Лиза не совсем протрезвела, и плохо соображала. К тому же, она засыпала на ходу. А Светилу, как нарочно, захотелось именно в этот день разъезжать по Москве. После утомительного путешествия на общественном транспорте, Лиза из последних сил добралась до своего номера и рухнула спать… Она тогда и не подозревала, что уже начался отсчёт времени на новом этапе её жизни.
***
Он был старше ровно на двадцать лет и стал её первым настоящим Учителем… Людей, хотя бы отдалённо похожих на него, Лиза никогда не встречала. Он как будто пришёл из другого измерения. Если написать слово "интеллигент" со всех больших букв сразу – это о нём.
Среднего роста, пропорционально сложенный, подтянутый. Лиза любила носить высокие каблуки, и смотрела на него немного сверху. Впрочем, это никого не смущало.
Костюм сидел на нём, как влитой, будто бы он так в нём и родился. Точно так же органично он выглядел бы в сюртуке, смокинге, фраке. Узкое лицо, что-то неуловимое японское проступало в его чертах, словно он сошёл со старинной гравюры.
Удивительно чистой голубизны глаза, аккуратно подстриженная густая чёрная шевелюра, будто подёрнутая инеем. Немного крупный, но благородной формы нос. Рот чётко очерченный, подбородок крепкий, но не тяжёлый. Аккуратно посаженные уши. Узкие тонкие руки, на которые так и просились белые перчатки…
Оказалось, что он – потомок древней фамилии, и знает о своих предках со времён Петра Первого, которому они служили. Тогда этим ещё не так кичились, и не все подряд рвались всеми правдами и неправдами провозглашать свою принадлежность именитым родам. Ему можно было ничего не говорить и не доказывать – в каждой черте, в каждом жесте чувствовалась Порода, которую не сыграешь и не спрячешь.