– Кхм-м… Пожалуй, можно сказать, что некоторые аспекты этого дела представляют интерес.
– Я уже переговорила с Синдо. Видимо, у него проблемы с набором девушек на предстоящую поездку, он даже пригласил одну из драматической студии. Сказал, что, если я соглашусь, могу прихватить двух сопровождающих.
Эта девушка умела решать проблемы. Для нас – по крайней мере для Акэти – все складывалось как нельзя лучше. Именно поэтому я почувствовал, что в этой истории чего-то недостает, и встрял в разговор:
– Подождите. Вы сказали, что это сделка. Но по тому, что я услышал, она выгодна только нам. Зачем же вы сюда пришли и начали этот разговор?
Мне вдруг показалось, что во рту Кэндзаки, в узкой щели между губами, мелькнули клыки. Но эта улыбка длилась долю секунды и исчезла, когда она опустила голову.
– Не спрашивайте меня о причинах. Это мое условие.
Какая странная сделка… Девушка по имени Хируко Кэндзаки, неожиданно представшая перед нами, пригласила парней, с которыми прежде ни разу не встречалась, участвовать в весьма сомнительном деле. Бессмысленном и непостижимом, но именно поэтому Акэти ни за что от него не отступился бы.
– По рукам!
На его лице расплылась неотразимая улыбка.
1
Жаркое утреннее солнце заливало наполненное запахом плесени бетонное здание. В оконных проемах не видно ничего, что могло бы защитить от палящих лучей, – ни штор, ни стекол.
Это был стоявший в горах заброшенный отель. Почти двадцать лет прошло с тех пор, когда в последний раз здесь были люди. Другие строения в округе отсутствовали, поэтому даже местные жители редко приближались к бывшей гостинице. Небо было такое чистое и ясное, что представить трудно. Подняв к нему глаза, Хамасака сощурился и подумал: «Понятно, когда говорят, что хорошо умереть в такой день».
– Хамасака! – окликнули его сзади. – Только что Гондо звонил. Вчера у тебя в лаборатории был обыск. Полиция или безопасность поработали.
– Ишь ты!
Хамасака посвятил исследованиям около двадцати лет своей жизни. И теперь его лаборатория в университете, которой он отдавал все силы, в руках врагов. Но Хамасака не испытывал ни гнева, ни возмущения. Его ум был спокоен и лишен эмоций. Все результаты исследований он увез с собой. Все данные, хранившиеся в его компьютере, были уничтожены. Оставшиеся в лаборатории материалы не представляли большой ценности. Сейчас она представляла собой брошенную пустую оболочку. Они могут ковыряться в ней, сколько заблагорассудится.