На меня оба собутыльника (в полном смысле этого слова!) не обращали никакого внимания, словно я стала невидимой. Странно. Я завернула бутыль в мягкую ткань и заметила, что горлышко немедленно осветилось: кто-то из пленников зажег магическую свечу. Значит, перемены в освещении они заметили, а меня нет? Почему они меня игнорируют? Даже обидно!
Запаковав сокровище, я достала несколько сухариков и предложила учителю. Увы, с провизией у нас было туго. Хорошо, что у нас хотя бы деньги есть… И эта мысль опять вернула меня к подозрительной сделке с Вриндой.
– Учитель, а можно взглянуть на ваш аванс попристальнее?
– Мне не жалко, Дароч… Дарик, но зачем?
– Вы же выдадите мне пару монет на хозяйственные расходы? – тоном ангела поинтересовалась я.
Маэстро укоризненно посмотрел в мои честные очи, выдержал театральную паузу, трагически вздохнул, но я и ухом не повела и наглым глазом не моргнула. Да помню я, помню папины долги!
Поняв, что из общей лодки посреди бури не выпрыгнешь, Дальег вынул кошель, едва не утянувший его в болото, и положил мне в протянутую ладонь. Тяжеленький, – прикинула я. Но не настолько, сколько должна весить тысяча гольдов.
Сломав печать, я вытряхнула на ладонь несколько монет.
Так и знала! Эта тварь подсунула нам медяки! А медь более чем в два раза легче золота. Если бы я сразу проверила кошель, то мы бы не стояли сейчас мокрые, грязные и голодные посреди леса непонятно в каком государстве нашего коварного мира!
– Ох, ну и дела! – расстроился учитель. – Как ты догадалась об обмане?
– Догадал-ся, – поправила я. – Привыкайте видеть во мне мальчика. Это может спасти нам жизни. Что касается Вринды, то мне надо срочно пересмотреть все заклинания, которым она меня научила. Похоже, соседка задалась целью сжить меня со свету. И ее подруге-баронессе тоже нельзя доверять. И эти деньги нельзя тратить. Подозреваю, они прокляты!
Я плотно завязала кошель и, размахнувшись, бросила в густые кусты терновника с огромными и густыми колючками. Костюм у маэстро один, да и тот ветхий, музыкант точно постесняется остаться голым и не полезет за деньгами.
– Как? За что? Это мои последние деньги! – всплеснул руками учитель и едва не выронил драгоценный футляр.
– Полагаю, Вринда мстит папе за то, что он ее отверг, а с демоницами шашни крутит. Мы, ведьмы, любим мстить с размахом.