– Попробуй, хороший мой, – в унисон гнусавила четвертая нечисть, наматывая круги в жиже вокруг ствола. – А может, лягушечку? Нежненькую, молоденькую, м? Деликатес! Заодно оценишь закусочку для свадебного стола.
– Не хочу!
– А гадюку, фаршированную мухоморами? Выбирай, или женишься на одной из нас, или наши зверушки болотные тебя попробуют, раз ты их не хочешь пробовать. Пиявочки, подруженьки, фас!
Пиявка повисла на носу пленника. Маг содрогнулся, задергался всем телом.
– Помогите! Ааааа! Спасите!
О, вот этот вопль мы и слышали.
– Эй, отпустите его! – не вынесла душа некромантки.
– Ни за что! – хором ответили кикиморы и захихикали.
Но смеялись они недолго. Черная тень накрыла солнце, почти достигшее зенита, оставив только багрово-алый ореол вокруг диска, и воцарилась мгла. Зловещая, тяжелая, словно могильная плита. Даже дышать стало трудно, а сердце сжалось от странной, неземной тоски. Нечисть прислушалась, подняв головы, охнула хором:
– Кто тут?
Где-то глухо ухнул филин, как будто приветствуя нежданное наступление ночи.
– Что это? – прохрипел маг.
– Солнечное затмение, – пояснила я.
– Спасите! – прохрипел его товарищ, которого две кикиморы перестали раскачивать и дали бедняге отдышаться.
По протоптанной нами тропинке к болоту, раздвигая поломанные стебли рогоза, вышел наш белобрысый знакомый незнакомец. На этот раз он не прятал шевелюру и не горбился.
– Отпустите пленников, уважаемые, – вежливо попросил он, но так глянул, что даже меня мороз по коже пробрал.
Кикиморы, к моему изумлению, и не пикнули. Тут же кинулись развязывать пойманных, даже мокрые штаны им отряхнули, отбуксировали на бережок к ногам незнакомца и даже волосы беднягам пригладили. Рядом легли сеть и пищаль, из дула которой выпрыгнул лягушонок и ускакал обратно в болото. Незадачливые охотники в полуобморочном состоянии побарахтались, но на четвереньки встать не смогли, так и повалились друг на друга.
– Что тут происходит? – поднял бровь незнакомец.
– Месть! – пискнула зеленокожая кикиморочка, самая молоденькая и симпатичная и, ойкнув, спряталась за спину подруги.
– Квадьба! – дрожащим голосом квакнула та.
– Что, не понял? – вверх дернулась вторая бровь.
– Швадьба! – пояснила старшая кикимора, самая страшная и морщинистая. – Мы выполнили ушловие, и эти двое обяжаны выполнить обещщание!