Отец мертв.
Алан сбежал, забрав с собой Эмили.
Вся верхушка Могильщиков погибла от руки Птахи.
Наверное, при желании, Птаха могла бы занять место отца и подмять под себя остатки его банды. Однако вместо этого она предпочла исчезнуть и осесть в тихом провинциальном городке, где хозяин захудалой таверны продал ее Птахе за мошну оренов.
Со временем прошлая жизнь Птахи стала казаться ей чем-то вроде сна. Когда-то она общалась со скупщиками краденого и наемными убийцами – теперь же с пекарями и работягами, гнущими спину с утра до ночи за жалкие гроши, чтобы потом спустить их на парочку пинт дешевого пойла. Ранее она беспокоилась о новой шайке шулеров, орудующих на территории Могильщиков, но отказывающихся платить долю Логану – сейчас же мысли Птахи крутились вокруг невовремя прохудившейся крыши и мясника из соседней лавки, который то и дело пытался ее надуть, подсовывая самые несвежие куски.
Но в ту самую ночь, после разговора с Гессером, взяв в руки Близняшек, Птаха поняла, кто она есть на самом деле.
И она заставит глубоко пожалеть каждого, кто об этом позабыл.
– О, да, старая-добрая Птаха не стала церемониться и учинила жестокую расправу над всеми, кто был причастен к гибели папньки, – продолжал Спайк. – Ох, не завидую я тем, кто не успел… Эй, ты чего?
Умолкнув, Спайк отставил бутылку и подвинул поближе ножны с мечом, с подозрением глядя на Тео. Да и Птахе стало не по себе – уж больно дурно выглядел парень. Лицо его перекосила гримаса боли, точно у него враз заболели все до единого зубы, из правой ноздри хлынула кровь, сам же он едва стоял на полусогнутых трясущихся словно от лихорадки ногах, держась рукой за стену.
– Ладно! Хорошо, я тебя выпущу! – буквально прорычал Тео, обращаясь невесть к кому. – Дай мне пару мгновений, проклятье…
Спайк кинул на Птаху быстрый взгляд – та лишь в недоумении пожала плечами. Тео же тем временем достал из придорожной сумки человеческий череп, положил его на ближайшую бочку, стер с лица кровь указательным пальцем, начертил на кости круг, перечеркнутый двумя линиями, и начал бормотать себе под нос что-то на странном наречии, будто бы кто-то начал зачитывать человеческие слова задом наперед.
– Ты тут что, колдовать собрался? – с опаской спросил Спайк. – Завязывай давай, чернокнижник сраный, пока я тебе язык не вырвал…