– Не бойся, – поспешил я успокоить друга, – я все продумал.
– Ну? – уже ровнее и ближе к первой арии.
– Нам надо идти в кабак.
– Да? – озадачился Саныч.
– Да, – говорю уверенно. – Снимем баб и решим все проблемы.
Обещание мое прозвучало легко и непринужденно. А попробуй сделай. Были бы мы молодые и неотразимые, как двадцать лет назад, тогда понятно. Иди и бери. А ты не возьмешь, тебя возьмут, проверено.
Но то – молодость.
А каково нам, Санычу с его «лампочкой» и мне со своим всем, не намного лучшим?
– А куда? – поинтересовался Саныч.
– Да хоть куда, – сказал я. – В «Хуторок», например.
Саныч подумал.
– Можно, – сказал с неустойчивым одобрением.
– Ты там был?
– Пил пиво пару раз.
– Ну и как?
– Нормально. Только дорого…
– Так что, не идем?
– Нет, – испугался Саныч. – Пошли. Только… – замялся он.
Ясно, я тоже в себе должного запала не чувствовал. Сложностей много. Одно, просто оторваться в кабаке, никакой высокой цели не ставя. Другое, отправиться туда с этой самой целью. Это как пойти за линию фронта за языком. Без права на ошибку, потому что второго захода не будет. Я Саныча знаю. Если деньги потратит, а языка не возьмет, он туда дорогу навеки забудет. И мне припомнит – память у него на обиды емкая.
От этого поневоле заволнуешься. Навыки я порастерял, у Саныча их вообще нет. Как-то все будет?
«Ладно, выпьем и расправим крылья, – подумал я. – А не расправятся, еще выпьем. Хоть в чем-то преуспеем».
– Я все беру на себя, – сказал я небрежно. – Опыт есть. Ты только поддержи беседу. Это же ты умеешь?
– Умею.
– Ну, все! Значит, в шесть заходи, двинем.
– Ага.
– Только оденься понаряднее. Мы же в заведение идем.
– Угу…
В шесть часов вечера стук в дверь. Я открыл – и чуть не расхохотался в лицо стучавшему.
Обычно Саныч одевается вполне чинно, в тон общей заводской братии, настиранной и наглаженной давней семейной жизнью. Ну, крутит для чего-то деревянные четки в руках, но это старая привычка… Я боролся с ней – бесполезно. В остальном же он незаметен, как панельный дом в микрорайоне. И тем хорош, и больше ничего не требуется. Разве что тенниска посвежее и выходная пара туфель, – примерно это я и имел в виду.
Но Саныч постарался! На голове ярко-красная бейсболка, на пузе майка желтая, поверх нее зеленая рыбачья жилетка, внизу какие-то пузырчатые штаны испуганного цвета. Живот перетягивает поясная сумка, в руках брякают четки. На шее золотая цепочка с половинкой разрубленного сердца (вторая половинка у Ларисы), под козырьком бейсболки глухое забрало солнцезащитных очков. И завершают образ мачо лаптеобразные кроссовки на гусеничной подошве. Не то американский шериф на рыбалке, не то рыночный торговец с далеких южных стран. А в общем, дурак дураком.