Поздоровались, пошли по солнечным пятнам аллеи.
– Как дела? – спросил я.
– Нормально, – глядя строго перед собой, ответил Саныч.
Я посмотрел на него. Рожа довольная, чуть шоколад по ней не течет. И спокойствие во всех членах. Нашел, значит, на них угомон.
Я не спешил. Все успеется, весь день впереди.
Калякая о делах насущных, двинулись к магазину. После – к гаражу, и там уже после третьей заговорили о главном.
– Ну, как Аня? – спросил я. – Было что?
– Было, – ответил Саныч, самодовольно ухмыляясь.
Такая ухмылка стоила многого. Можно дальше и не спрашивать. Но занимали, как всегда, детали.
– К себе водил?
– Дурак, что ли? – вылупился на меня Саныч.
Да, верно, там дочка, зять, туда нельзя.
– У нее?
Саныч кивнул. И снова ухмыльнулся, подчеркивая этой ухмылкой наличие своей новой жизни.
Я не злился. Я был рад, что у него появилась новая жизнь. И даже гордился собой: ведь это я ее зачинал и даже принимал роды.
Какой дурак!
Но – кто мог знать?
Ладно, обо всем по порядку.
– Уже два раза был, – нашел нужным сообщить Саныч.
– А где живет?
– В микрорайоне.
– Одна?
– С сыном.
– Большой сын?
– Шестнадцать.
– Что-то маловат…
– Это младший. Есть еще дочка. В другом городе, старшая, у нее двое детей.
– А-а…
Через несколько рюмок вернулись к теме.
– Инна тебе привет передавала, – первым начал Саныч.
Он ехидно покосился на меня: знал мои вкусы.
– Пошел ты! – огрызнулся я.
Саныч не настаивал. Ему было хорошо и без допинга злорадства. Еще немного, и я начал бы ему завидовать. Но вспомнил некоторые детали Аниной внешности и остановился в добром метре от этого чувства. И даже пожалел своего друга. Два раза. Это серьезно, это не пьяный зигзаг. И продолжение будет, уж больно он благостен. Того ли я ему желал?
– А как она… Ну… в постели? – спросил я с надеждой на задний ход.
– Что надо! – отозвался бескомпромиссно Саныч.
Я покосился на него. Думал, не спрашивать, потом плюнул. Все равно ведь спрошу!
– А сколько ей?
– Пятьдесят четыре.
Я покачал головой. Для сорокалетнего пацана это все же слишком. В качестве эксперимента можно, но вот так, добровольно и неоднократно? В этом мне виделось некое геройство, вроде пожертвования двух литров крови неизвестному больному.
– Как это ты?.. – вырвалось у меня.
– Нормально! – властно произнес Саныч, пресекая все мои дальнейшие причитания.