– Большая повесть? – уточнил я у Федора Васильевича.
– Девяносто страниц на машинке! – гордо сказал тот. – Полгода одним пальцем клепал.
– Надо было машинистке отдать, – вмешался в наш разговор о литературе отец.
– Это же повесть! – посмотрел на него, как на маленького, Просвиров. – Тут самому надо.
Я с ним был полностью согласен. Писательский труд священен.
– Жену стоило научить печатать, – сказал отец. – Или одну из дочек. Сколько их у тебя?
– Четверо.
«Ничего себе, – подумал я. – Четыре дочки плюс жена. Как ему удается писать в таком окружении?»
– А я на работе, – признался Федор Васильевич. – Там гораздо спокойнее.
Он вдруг внимательно на меня посмотрел. Мне стало неуютно.
– Валя тоже восемь классов окончила, – сказал Просвиров. – Надо вас познакомить.
– Конечно, – согласился отец. – Зачем искать топор под лавкой?
«Какой еще топор? – подумал я. – Отец туп, но этот еще тупее».
– Валя! – громко позвал Федор Васильевич.
– Ушла, – донеслось из-за двери.
«Слава Богу!» – я чуть не перекрестился.
– Ну, тогда давай по грамульке, – открыл дверцу одного из шкафов Федор Васильевич. – Мария, неси закуску!
– Несу, – ответила из-за двери жена.
Я понял, что мне пора на улицу.
Таким вот макаром я приоткрыл дверь в святая святых и заглянул в щелочку. Там я увидел стопку чистых листов бумаги, пишущую машинку и неясные очертания машинистки. Она вполне могла быть и хорошенькой девушкой.
«Анты, вперед!» – скомандовал я.
Но роман «Анты» так и остался написанным от руки черновиком. Видимо, для его написания на машинке нужно было получить по башке не деревянным, а железным мечом. Однако, как я уже сказал, во второй раз надевать на голову ведро я категорически отказался. Стало быть, и железный меч остался в какой-то другой жизни.
Впоследствии я писал рассказы, повести, даже романы, но любимым жанром остался именно рассказ. Тот самый, выскочивший из ведра.
1
– Завтра едем на великах в лес, – сказал Шиман. – Сон-трава зацвела. Ты с нами?
– Конечно, – ответил я. – В лес за Озерщиной?
– Ну да.
За цветами сон-травы мы выбирались обычно в середине апреля. Завтра уже десятое. Весна в этом году была ранняя, так что сон-травы на пригорках должно быть видимо-невидимо.
– Что брать с собой? – спросил я.
– Сало, хлеб… Что обычно, – пожал плечами Шиман. – Танька, правда, сало не любит.