Что, активизировался встроенный в паука крошечный, но чрезвычайно мощный моторчик? Сужу по стремительному бегу паука от меня, а еще вероятнее – от ночника, не успел выпытать у него. И не думаю, что он величиной во все его маленькое тело, какое тельце – и какой должен быть сам моторчик, не угадаешь, и бах! – конец пауку, как пить дать разорвет, потом не сошьешь его заново. И пока я думал, заметил, что паук поторопился скрыться, не станет же он дожидаться, дошел ли я в своих размышлениях до конца – это не как при заказе товара в интернет-магазине, где, пока дождешься, паутиной покроешься. Его время короче, чем у человека, за год не одно паучье поколение может смениться – так что причина бежать и поважнее будет. Спешка его и нашего человеческого – все! Сердце больше не кололо, обнадеживающий знак. Не придется пить сердечные лекарства, и тешу себя надеждой, что мне они не потребуются. Дрожь не возвращалась, очередной позитивный признак, тут уж у меня от сердца отлегло. Получалось, что я успокоился, правда не полностью. Паук скрылся, но не абы где, и это как раз оказалось поводом для сомнений, неприятным осадком. Родись я пауком, последовал бы его примеру, мне бы тоже ничего другого не оставалось, однако похвалить его за идею у меня язык не повернется, это надо подобной идее паучий ум посетить. Так или иначе, паук скрылся за изголовьем кровати Николая. Оно и понятно: это ближе, чем край кровати, до которого ползти дольше.
Теперь мне не до графина, пить расхотелось – я совершил великое открытие в утолении жажды: паук! Утром все расскажу Николаю, а пока остается надеяться, что я смогу после всего заснуть.
***
Помню, обучал я морских свинок вязать спицами (только они у меня и были тогда) шерстяные носки. Удачно! Я имею в виду, удачно получалось учить морских свинок вязальному ремеслу – вон сколько пар носков они связали: и мне досталось, и на продажу осталось! Кстати, читатель, если тебе нужны шерстяные носки, напиши мне на электронную почту.
«У-у-х»! Это я выдохнул не оттого, что якобы исповедался (у меня много времени, чтобы не задумываться об исповеди: не набрал нужного количества причин и грехов для этого), а потому что просто на душе легко. Какая уж исповедь – нашли, что называется, дурака для пустословия, впрочем, почему сразу дурака, просто: нашли пустослова. Я такого слова, как «исповедь» (да и чего свою речь замусоривать словами, при общении с друзьями их не употребишь), до шестнадцати лет не знал, а слышать – где бы мне такое счастье улыбнулось. Ну почему все приходит тогда, когда не ждешь, и когда это не требуется? Точно все как снег на голову. И это при том, что – самое интересное – я не на не обитаемом острове родился и вырос, конечно же, то есть меня не уличишь в полном неведении: хочется (не хочется), хочется, я говорю (не хочется), хочется, (не хо… даже не начинай) – но не получится.