Затем оба экрана подмигнули группе и погасли. В коридоре повисло удивленное молчание.
– Прошу прощения, комиссар, – усиленно прочищая горло, заговорил начальник охраны. – Но вчера он опять перепрограммировал дисплеи, и мы еще ничего не успели наладить.
Кажется, у Лестера был в роду кто-то из поселенцев Марса – в противном случае, как еще его лицо могло стать такого прекрасного и натурального кровавого оттенка.
– И… часто у вас происходит подобное? – а вот Леонард Найджел, напротив, изо всех сил сдерживал смех.
– О, мы уже привыкли. Нужно заметить, он разнообразен: два дня назад эти экраны сообщали все, что он думает о нас, нашей тюрьме и Галактике в целом. А на прошлой неделе, если мне не изменяет память, они задавали каждому входящему философский вопрос – как правило, вечный… Что характерно, если мы не отвечали, дверь не открывалась еще полчаса. Ума не приложу, как он это делает.
«Зайдете?» – с издевкой высветилось на одном экране. На втором тем временем загорелись радужные буквы «Добро пожаловать!».
– Как мило, – пробормотал Алекзес. – Мне еще никогда так сильно не хотелось отказаться от приглашения.
Хелли в душе согласилась. В этот момент дверь, повинуясь движению пальцев начальника тюрьмы, скользнула в сторону – и оставалось только удивляться ее толщине. Но за самой дверью не оказалось все еще ничего – кроме пустой, довольно просторной комнаты со столом и десятком сидений.
– Переходный тамбур, – пояснил гуманоид. – Вы можете поговорить здесь, я сейчас его вызову.
Он торопливо направился к противоположной стене и клацнул вмонтированным в нее переговорником. Кажется, на Бореаде не слишком-то уважали сенсоры, лучевые и жидкотекстурные технологии, предпочитая обходиться по старинке кнопками.
– Мистер Стил. К вам посетители. Я открываю дверь в переходную камеру.
Разблокировав дверь, охранник подался в сторону – остальные остались на позициях, гипнотизируя взглядами дверь в стене напротив. Хелли и самой до жути хотелось поглазеть на этого самого знаменитого ученого и преступника в одном флаконе. Настоящее лицо, как обещал Лестер. Воображение разошлось и малевало образы один за другим – каким может быть преступник, для которого на Бореаде устроили отдельный блок? Седой и озлобленный старик? Безумец с невменяемыми глазами, горящими вдохновением нового открытия? Холодный и насмешливый педант?