– Не раньше, чем рассчитаешься со мной за работу!
– Здорово, – смурной Костя Каратицкий, очевидно, приставленный к младшей из Вьюников, сильно был недоволен этим, потому что так и скользил взглядом по толпе, выискивая для себя жертву на сегодня. – Ну как тебе? Размах серьёзный, да? Я тут наслушался про нашего школьного дружка Кондру… Мировой мужик, говорят. И в знакомых у него только Бреда Пита нет.
– Как жаль, – пискнула Вера и стырила с подноса бокал шампанского. – Получается, не очень-то он и мировой – ваш Кондра.
– Вера, у него четверо детей, жена и профессиональный геморрой от прокурорского кресла. Имей снисходительность к госструктурам, – хохотнул Костя. – Мы тебе кого-нибудь другого подберём.
– Придурок, – Верка хлопнула Каратика по плечу и тут же застыла. Но ненадолго, потому что в следующий миг она покраснела до уровня спелого помидора и стала сдавленно скулить, как закипающий чайник. – Боже! Боже! Боже! Это она? Темная Ночь?
Вера запрыгала на месте, отчаянно кивая в сторону шатров. Обернулся, шаря взглядом по толпе, пока не напоролся на занавес чёрных волос… Пелена ласково скользила по обнажённой спине, переливаясь от уличных огней подсветки, что паутиной тянулась по полупрозрачным тентам. Ночка…
– Вер, ты о чём? – Каратик откашлялся сам и заодно меня по хребту огрел, чтобы в чувства привести.
– Это художница, Темная Ночь! Я за её работами гонялась года два, пока не отчаялась! Где Кондрашов ваш прославленный? Пусть немедленно знакомит меня! Немедленно!
– А что за ними гоняться? – я закурил и специально отвернулся, чтобы не привлекать внимания, пока не соберу исходные данные. – Они редкие какие-то?
– Да Ночь не пишет уже много лет, Раюша. По рукам ходят её старые работы, которые, как говорят, были написаны ещё в молодости. Но коллекционеры шепчутся, что нужно просто знать, к кому стукнуться. Что ты прикидываешься олухом? У тебя самого в квартире над камином её картина висит!
Тело парализовало, а в памяти всплыли городская квартира и камин, над которым уже много лет висит картина, доставшаяся мне от бывшей жены. Все забрала, вычистила квартиру, а её оставила, наверное, в руки не влезла. А я и не против был. По вечерам садился на диван и тонул в мрачном морском пейзаже, дразнящем порочностью красной глади неспокойного моря. Бля, как же я раньше не понял? Сука! Всё это время она была рядом?