Еврею совсем не улыбается задерживаться на дороге, ведь скоро зайдет шабат. Он пожимает плечами, смотрит на часы, но, видать, водительская солидарность всё-таки берет верх, и он, вздыхая, лезет в багажник за проводами.
– Фигасе! – качаю головой я, – такое, наверное, редко увидишь? Араб и датишный!
– Ну почему, – спокойно пожимает плечами Миша, – это Иерусалим…
Он достает табак и начинает крутить самокрутку. Солнце играет в его длинных волосах.
Я отвлекаюсь от таксиста и снова начинаю вглядываться в прохожих.
– Ну вот где она? Почему женщин вечно ждать приходится! – ворчу я, – приехала называется к отцу. Всё время друзья какие-то, мужики знакомые… Вот тебя, небось, так дочь ждать не заставляет…
– Ну что ты бубнишь? Старика что ли словил, – улыбается Миша, – я своих дочерей тоже жду не знаю сколько. Вон, смотри, идёт, похоже! Это же она?
Она. Моя дочь просто чертова красавица! Самая красивая на свете. Улыбаясь, проходит между столиков, и все оглядываются на неё. Она обнимает меня за плечи, целует в щеку и падает на стул рядом.
– Привет, папа. Это Гриша.
– Григорий, – протягивает руку улыбчивый молодой парень. Ну вроде ничего.
– Привет. Шакшуку будете?
– Будем! – хором отвечают они.
Голодные. Выглядят, кажется, счастливыми.
– Ну вы, конечно, всё самое интересное пропустили, – по инерции ворчу я, – Миша такую экскурсию устроил, ни один гид такую не устроит. Показал мне настоящий, свой Иерусалим, изнутри… Когда теперь ещё удастся повторить… Всё ты пропустила, а завтра уже в Москве будешь.
– А я ещё приеду к тебе, пап, мне очень Израиль понравился! – дочь обменивается с Гришей многозначительными улыбками.
Ага. К отцу, значит, она приедет.
Араб наконец заводит свою тачку, улыбается, благодарит еврея, тот сдержанно кивает. На шею друг другу бросаться не спешат, но оба довольны – один успел-таки до наступления шабата, второй наконец-то поехал работать.
Шакшука удивительно вкусная, острая и горячая. Садится солнце, жара уже начинает спадать, улицы как-то незаметно пустеют.
Настя что-то в полголоса обсуждает со своим Григорием, а Мишка разговаривает по телефону.
Я сижу и просто молча наслаждаюсь разлитым в воздухе спокойствием и умиротворением.
– Ну ладно, котики, вы гуляйте, а мне нужно ещё в одно место заехать, – поднимается Миша и мы обнимаемся, – шабат шалом!