Что-то там шутил Костя с Сергеем, смеялись Васька с Таней, а мне страшно хотелось чего-нибудь съесть. Через некоторое время выехали с полевой ухабистой дороги на хорошую, асфальтовую и тут-то наступило время второго обеда. Мы развязали узелки и добили то, что осталось от полуденного пиршества. Как вкусны были эти мамины пышки – лепешки пресного теста, жаренные в масле, пирожки со всякой всячиной.
Устав глазеть по сторонам, и утомленный работой, я незаметно для себя уснул. Проснулся уже от толчка, с которым машина остановилась возле дома, и, придя в себя после сна, принялся помогать сволакивать мешки с кузова и перетаскивать их на ровное место под солнцем, чтобы просушить ещё влажную от земли картошку. Грузовик уехал, а мы стали высыпать ее из мешков в садике под окнами на глиняную площадку. Там она лежала 2—3 дня, если не было дождя, потому что попросту мог пропасть наш огромный труд.
В последний раз отец взял меня на огород уже в классе седьмом и почему, до сих пор не пойму. Мог бы взять Сашку или Василя. Поехали вдвоем на самосвале, стояла в этот день жаркая и душная погода. На пронзительно голубом небе не было ни облачка. Огород был в этот раз небольшой – соток пять, но и с ним мы намотались как следует. Прополка вообще дело неблагодарное, а тут еще солнце палит нещадно, мошки зудят и вдобавок пить страшно охота.
На свою беду мы ничего не взяли поесть – попить. И вот отец первый не выдержал, устало опустился на землю: «Не могу больше, радиатор кипит.» У него всегда были слова из шоферского жаргона. Передохнув малость, снова принялись за дело. А осенью приехав на место, увидели страшно заросшее место – куда ни глянь, всюду будылья сорняков. Звенели комары и гнус, мы отбивались изо всех сил, но картошку все ж выкопали.
Обычно лежала она до весны где-то, потом становилась старой, мягкой, но все равно ели. Ждали новой, молодой на своем домашнем огороде.
И всегда так. Работы по дому было хоть отбавляй, и потому никто из детей никуда летом на отдых не уезжал. Ваське только раз повезло, когда отец приобрёл ему путёвку в пионерский лагерь на один сезон. И нам всем было страшно любопытно, что же он там делал. Когда он приехал с отцом из лагеря, наша братская компания окружила его с расспросами.
И летом, и зимой мы ухаживали за домом, подметали территорию вокруг него, убирали снег, мусор, осенью смывали грязь с крыльца, когда дожди не давали проходу и тащили за собой всякую пакость. С утра пораньше вставали, когда дело было в воскресенье и отец находился дома, то он раздавал нам метёлки и начиналась большая приборка. Он любил щеголять разными словами и дела всякий раз называл на свой лад.