Он наливает чарку и высиживает ее взглядом. Организм не хочет спирта, но стресс давит на его психику. Он осиливает глоток и уже расслабляется в ожидании забвения. Вдруг, как из ниоткуда, является фигура Элоизы. Она стоит в белом платье, словно ей 17 и она на выпускном. В ее облике все человечно, кроме взгляда. Взгляд ее являет собой как бы олицетворение страха Тютюшкина. Тютюшкин сидит и не верит своим глазам, он будто ослеп, будто вылез из пещеры на свет.
Элоиза:
Ты трус! Ты слабак! Ты не мужчина!
Тютюшкин не реагирует на эти слова, потому что понимает, что это правда.
Элоиза:
Ты даже не можешь бороться за свое счастье! Я верила в тебя, а ты побоялся моей любви. Ты не мужчина, слышишь, ты НИКТО!
Тютюшкин будто заново учится говорить, это похоже на то, когда новорожденный произносит «мама».
Тютюшкин:
Элоиза! Любовь моя! Ну я же хотел заниматься математикой, она мне нравилась. Мне нравится делить столбиком, когда уже давно все пользуют калькуляторы.
Элоиза:
Ты кормил свою гордость! Математик он! У тебя это легко получилась, а все остальное никак не шло! Вот ты и выбрал математику. Пошел по легкому пути. Если бы тебе легко далась автомеханика, ты бы доказывал с пеной у рта, что это самое важное и важнее нету.
Тютюшкин:
Элоиза! Ты меня бьешь прямо в сердце! Я же любил тебя, зачем ты все это говоришь, милая?
Элоиза:
Ты обменял меня, мою любовь, мои чувства и веру в тебя на тщеславие якобы великого умного человека! Ты даже сейчас не сможешь совершить ПОСТУПОК, ты даже не извинишься перед студентами, которых двадцать пять лет мучаешь, у тебя кишка тонка!
Тютюшкин:
Элоиза, я извинюсь! Я тебе обещаю!
Элоиза испаряется, а Тютюшкин медленно отключается.
Сцена 6. Институт. Кабинет Баяна
Утром Тютюшкин кое-как доползает до вуза в состоянии жесточайшего похмелья.
Тютюшкин решает, что должен извиниться перед Баяном за то, что убежал с пары, а не перед студентами, как сказала ему воображаемая Элоиза.
«Ну, что только на пьяный ум не взбредет», – думает он.
Он доходит до кабинета Баяна, проверяет дыхание и убеждается, что оно просто убийственное, после чего стучится.
Баян:
Да-да, входите! Прошу!
Тютюшкин входит в кабинет и помимо Баяна видит Дубинского.
Тютюшкин:
До-добрый день, коллеги!
Баян:
Доброе, Аркадий Сергеевич! Доброе!
Дубинский:
Доброе, что называется!