– Умный попугай, – сказал Дюрица. – Умнее многих книжных агентов в Европе. Точнее, в Эйропе, прошу прощения.
Кирай вскинул голову:
– Чем опять я не угодил вам?
– О Боже, с чего вы взяли?
– Вы думаете, я не расслышал этой вашей «Эйропы»? Да, да, да, именно так произносят все культурные, цивилизованные люди. Я слышал это произношение от людей широчайших познаний. Но вы с такими, я полагаю, никогда не пересекались. И если для них Эйропа – это нормально, то и для вас сойдет.
– Браво! Советую вам отныне говорить в телефонную трубку «хэлло», вместо «алло», раз уж вы эйропеец.
Дюрица, рассмеявшись от собственных слов, с довольным видом посмотрел на книжного агента.
– Спокойствие, господин Кирай, – положил руку на плечо Швунга хозяин трактира. – Вы ведь знаете, он без насмешек минуты не проживет. Ему доставляет страдание то, как замечательно мы здесь сидим и мирно друг с другом беседуем. Продолжайте, прошу вас!
– Вот увидите, однажды его заберет нечистая, – сказал Швунг и отвернулся к остальным. – Словом, вы полагаете, что люди из категории, мною описанной, могут спать спокойно? Заблуждаетесь! Ну посудите сами, откуда берутся все их богатства, комфорт и все прочее? Откуда, позвольте спросить? А оттуда, скажу я вам, что другим жрать нечего…
– Да вон в портфеле у вас грудинка, – поддел его часовщик.
– Хорошо! А как быть тому, у кого в портфеле грудинки нет? – парировал книжный агент.
– И вообще, – поддержал его Ковач, – так ли часто она там бывает?
Кирай кивнул и, загасив сигарету, продолжил:
– Вот о том и речь. Они как сыр в масле катаются, в то время как у других забот полон рот. И вы думаете, они про это не знают? Есть писатель такой – Золя, так он в своих книгах про нищету эту все как есть написал. И знали бы вы, сколько его книг я реализовал в правлениях разных компаний. Причем многие члены этих правлений прямо мне говорили, что они очень любят этого автора. Стало быть, им известно, что написано в этих книгах и откуда все их богатство. В конце концов, они ведь не идиоты. Зачем наводить тень на плетень? Все эти люди прекрасно знают, что они негодяи.
– Ну… это еще куда ни шло, – сказал трактирщик. – А если взять всяких… министров да полководцев – тех, кто считает, что им полагается управлять людьми? Вот, к примеру, у одного из моих гостей нет ноги. Как это полководец или другой кто, отдавший приказ начинать войну, мог взять на душу это несчастье – вы уж простите, уважаемый гость, за мою откровенность, но ведь это правда. Вам уже никогда не стать тем человеком, каким вы были до этого.