– Секондо, я вам уже посоветовал: если у вас имеются какие-либо достоверные сведения, которые могут пролить свет на загадочную смерть господина Анчилотто, сообщите об этом властям.
– Уже сделано, – ответил Секондо, но по тому, как он при этом сжал руль, стало понятно, каков был результат.
– Я упомяну об этом, когда буду разговаривать с начальником полиции, – пообещал Стуки.
За окном автомобиля ряды виноградников стали заметно редеть, холмистый ландшафт терял мягкость изгибов, постепенно превращаясь в плоскую равнину.
Начальник полиции нашел дискуссию бесполезной. Так точно, ему поступил сигнал от господина Секондо Бьянкини. Как того требовала профессиональная вежливость, он лично перезвонил господину Секондо и уверил его в том, что, принимая во внимание важность лица, о котором шла речь, компетентные органы позаботились о том, чтобы изучить дело со всей тщательностью и аккуратностью. Собранная полицией информация и сделанные на ее основе выводы не показали ничего, что было бы несовместимо с экстремальным жестом вышеупомянутого лица. Несколько секунд Стуки и начальник полиции смотрели друг на друга в упор, проговаривая, каждый про себя, свои возражения.
– А записка?
– Какая записка, инспектор?
– Та, которую обычно оставляет любой уважающий себя самоубийца. Ведь самоубийство – это в некотором роде спектакль, представление.
– Не было никакой записки. Он лежал в пижаме у фамильного склепа. Что, по-вашему, он должен был еще написать?
– Да уж.
– Я вам даже больше скажу и поделюсь некоторыми подробностями дела, о которых мы не стали сообщать прессе.
– Что вы имеете в виду?
– Карманы его пижамы были полны барбитуратов.
– Транквилизаторы?
– А знаете, каким образом господин Анчилотто откупорил бутылку?
– Матузалем.
– Какой матузалем?
– Шестилитровая бутыль.
– Шпагой! Он напрочь отсек горлышко бутылки, как какой-нибудь наполеоновский кирасир. Вы понимаете? Сумасшедший! Не только шелковая пижама и все прочее: даже шпагу с собой на кладбище притащил! И знаете, что еще нашли рядом с телом?
– Что?
– Перчатки. Пару черных перчаток.
– Женские перчатки?
– Не думаю. Эксперты установили, что это были мотоциклетные перчатки.
– И что это значит?
– Это значит, инспектор, что граф Анчилотто ушел по-своему: театрально хлопнув дверью. Так же, как этот человек и жил. Впрочем, он мог себе это позволить.