Заходившие под кожей желваки стали свидетелями того, что генерал говорил правду.
Оказавшись в растерянности, я не знал, что сказать. Начать расспрашивать – не хотелось казаться наивным. И я, чтобы не выглядеть потерявшимся в трех соснах, решил заполнить паузу действиями.
Запихать ноутбук в портфель было делом трех секунд.
Щелкнув замками, я собрался спросить, где и когда генерал сможет рассказать свою историю, как вдруг тот, глянув мне в глаза, произнес: «Так вы согласны?»
– Как можно согласиться, если не знаешь, о чем пойдет речь?
Мостовой, поднявшись, произнес: – «идемте!»
– Куда? – спросил я.
– Найдем место поуютнее.
Заметив в действиях моих неловкость, генерал нахмурил брови.
–Вас что-то смущает?
– Нет, – соврал я.
– Тогда почему сидим?
– Не знаю. Неожиданно все как-то…
– Неожиданно – когда голуби на голову гадят. Я же – предлагаю сотрудничество. Вы сюжеты для романов, где берете?
– Из головы.
– Я же предлагаю историю из жизни. Измените имена, добавите пару погонь, убийств – и бестселлер готов.
Убедительности в словах нового знакомого было столько, что у меня закружилась голова.
Беседа с генералом! Сюжет к новому роману! Что мог послать мне новый день такого, от чего у меня должно было захватить дух?! Ничего. Все, о чем я мечтал, он уже послал и послал с благоволения, выглянувшего из-за туч солнца.
Солнце не просто благоволило: по брызнувшим на ветки черешни лучам можно было подумать, что наступил Судный день. Судный день сочинителя, после которого я должен был перестать существовать как автор или написать такое, что позволит перейти из когорты сочинителей в когорту людей, знающих, о чем следует писать и как писать.
Кафе, в которое пригласил генерал, оказалось настолько уютным, что преследующая меня неловкость отошла на второй план.
Выбрав столик у окна, мы уединились, чтобы продолжить разговор о том, о чем я не имел ни малейшего представления.
Генерал спросил, как я отношусь к коньяку. Я ответил – положительно. После чего он, подозвав официанта, попросил принести бутылку самого дорого коньяка, не забыв добавить: «лимончик, что-нибудь закусить и кофе».
Пока выполняли заказ, мы сидели, глядя по сторонам.
Федор Николаевич думал о своем. Я же…? Не помню, о чем думал я. Сидел, ловя себя на мысли, что хочу разглядеть генерала так, как тот разглядывал меня.